много времени. Самой ей надо было заниматься хозяйством и обустройством дома. Проверять работу кухни, давать указания кухарке, о том, что приготовить, присматривать за остальными домашними слугами, проверять ключницу и кладовые. Ей хотелось кое-что переменить в доме, так как у Ильи Петровича хозяйки не было уже много лет, и дом выглядел по-холостяцки мрачно, хотелось чего-нибудь светлого, праздничного и женского. А за два года своего замужества Оксана ещё ничего не меняла. Илья Петрович и так был слишком занят, он каждодневно принимал у себя старост, жалобщиков, объезжал поля, следил за конюшнями, скотным двором и псарней. Людям своим он доверял, но любил всё проверить самолично. Управляющий же вообще в последнее время стал от работы увиливать, и всё время на сторону смотрел. Оксана поняла, что он уже немало нажился и хочет расчета, чтобы перейти на службу в другое имение. Не велика потеря – подумала Оксана. Ей было это всё в новинку, она никак не могла войти в роль княгини, научиться командовать домашними слугами, не быть слишком мягкой и лояльной к ним. Оксана стала замечать, что этим стали пользоваться, но сделать что-нибудь была не в силах. Управлению хозяйством учили барышень почти с рождения, как и другим наукам, которые могли бы пригодиться в жизни благородным девицам, которые впоследствии становились женами и хозяйками больших имений. А она была человеком вольным и простым, и кроме своего чародейства ничему более не обучена. В этом она преуспела! Сначала все её боялись, но вскоре, увидев, что новая княгиня приветлива со всеми и добра, а зла и вовсе никому не причиняет, постепенно к ней привыкли, и даже полюбили. Но слабостями пользовались часто. Княгиня по ночам прислугу не будила, всё, что понадобится, делала сама, а за какой-нибудь проступок и за лень слегка журила, и быстро забывала обо всём. Князь часто брал с собою маленькую дочку. Сажал её на лошадь и объезжал поля, а Любонька кататься с ним любила, была спокойна и тиха, и часто засыпала. Князь привозил её домой, укладывал в кроватку, а они с Оксаной шли обедать.
Нянька увела малышку в дом, та отбивалась и кричала, тянула ручки к князю, но старуха, крепко ухватив Любочку за ручку, не давала ей никакой надежды вырваться. Девочке пора было обедать и ложиться спать. Илья Петрович сегодня никуда не собирался. Он подошел к жене, и, целуя её в лоб, спросил:
– Что, уморилась, душа моя?
– Ну, просто егоза! – смеясь, ответила она. – Нет с нею никакого сладу!
– Пройдет всё скоро, и будешь вспоминать с тоской те времена, когда она была малышкой и нам давала жару!
– Не знаю, что и делать! Владимир скоро нянюшку к Полине отвезёт. Как будем с ней справляться? Кого искать? Ты знаешь, я никому её не доверяю!
– Есть молодуха одна в деревне. Пусть няней будет при Любаше. Она своих братишек всех взрастила, без матери. Мне сказывал об ней наш староста, Захар. Просил его я. И молодухе польза. Жить в няньках лучше и сытней, чем в поле спину гнуть.
– А она здорова ль?
– Здорова, в силах, и молода ещё. С ней справится она, не сомневайся. Займёшься обустройством дома, отдохнёшь,
