Оказавшись на улице, Юрчик почувствовал, как кружится у него голова. Он шел нетвердой походкой, прижимая к груди подарки. Сок из раздавленных фруктов струился у него между пальцев.
– Где шлялся? – встретил его Степаныч. – Ого, пайки надыбал! И бутылку выцыганил! – Он взял литровый сосуд с яркой этикеткой. – Ты никак у пузатого на дне рождения побывал? – Все внимание кочегара было сосредоточено на этикетке. – Сидел бы за печкой, поганец! Будут мне на мозги капать.
В помещении кочегарки находился гость Степаныча – сухонький дедок, исполнявший обязанности сторожа профилактория. Его вечно слезящиеся глазки широко раскрылись при виде бутылки.
– Гуляем, Степаныч! – потер руки старик.
– Не спеши, Егор. Надобно проверить водочку, – заметил хозяин кочегарки. – Видишь, питье заморское, а вдруг отрава! Намедни Васька-шофер балакал, что траванулся импортной беленькой. Заблевал всю хату, чуть копыта не откинул…
Сторож зябко передернул плечами.
– Выпить хочется, Степаныч, – признался он, не спуская глаз с бутылки. – Трубы горят!
Степаныч тряхнул бутылку.
– Навезли в Россию иностранного говна. Пьют люди что попало. Юрчик, а ты успел приложиться?
Ответа он ждать не стал. Привычным движением скрутил пробку. Принюхался. Потом достал из кармана моток медной проволоки, отломал кусок сантиметров восемь и принялся разогревать его конец на огне зажигалки.
– Ты чего делаешь? – завороженно спросил Егор, наблюдая за манипуляциями товарища.
– Глухомань безграмотная, – отозвался кочегар. – Верный способ проверить, не отрава ли.
Сторож обиделся, но виду не подал. Жажда была сильнее гордости.
Соприкоснувшись с напитком, разогретый металл зашипел. Из горлышка вырвалось облачко пара. Степаныч принюхался, широко раздувая ноздри.
– Кажись, моргом не пахнет! – удовлетворенно произнес он. – Нюхни ты, Егорка.
У сторожа нос шевелился, как хоботок навозной мухи, ползающей по сахару.
– Чуешь? – устав ждать, спросил Степаныч.
– Водочкой пахнет! – восторженно прошептал старый алкоголик.
– Трупняком не воняет? – еще раз переспросил кочегар.
– Озверел! – взвился сторож, роняя шапку на грязный пол кочегарки. – Натуральная водка, хоть и импортная. Угорел ты в своей берлоге.
Степаныч осторожно обхватил бутылку пятерней, поднес к губам и сделал большой глоток. Крякнув, он махнул свободной рукой, чтобы Егор сел.
– Дурила! – отдышавшись, объяснил кочегар. – Если пахнет моргом, значит, в бутылке метиловый спирт. Формалин. Давай придвигайся к столу поближе. У них свой праздник, у нас свой!
Обстановка кочегарки была спартанской: наспех сколоченный стол из плохо обструганных досок, три табуретки, тумбочка с болтающейся дверцей, шкаф, похожий на гроб, покрашенный ядовито-зеленой краской. Стену украшали осколок зеркала, покрытый сизой угольной пылью, и календарь