– Я пойду? – именно к нему обратился Юрчик. – Степаныч заругает! Уголька надобно подбросить. Степаныч выпимший нынче, дюже злой! Так я пойду? – Он искательно заглянул в глаза здоровяку.
Стоявший рядом с ним заплывший жиром низкорослый мужичок с проплешиной от уха до уха удивился:
– Смотри, Гриша! Ты хоть и голышом, а начальственный ужас внушаешь. Эта жертва пьяного зачатия не у кого-нибудь, а у тебя разрешения откланяться просит.
Тот, кого назвали Гришей, довольно протянул:
– Разбирается в людях, хоть и недоносок! – И, обращаясь уже к Юрчику, притворно-ласково добавил: – Не рыпайся. Для тебя праздник только начался. – Крепко сжав ему локоть, верзила скомандовал: – Давайте, мужики, обратно. Не май месяц на дворе. А этого, – он кивнул на Юрчика, – Виктору Павловичу покажем. Пусть полюбуется, какая дичь вокруг его загородной резиденции вьется… – Рука ослабила хватку, и Юрчик осторожно освободил локоть. – Не рыпайся! – рявкнул здоровяк, хватая пленника за шиворот.
Тряхнув для острастки свою добычу два раза, он сделал подсечку под одобрительный хохот окружающих. Сбитый с ног пленный больше не совершал никаких движений, покорившись судьбе. Его, словно куль с мукой, поволокли добровольные помощники главного охотника к входу, освещенному молочным светом фонарей, где у двери стояли несколько женщин из числа обслуживающего персонала профилактория.
Дом отдыха текстильного комбината – старейшего предприятия города – располагался в дивном местечке. Сосновый бор живой изгородью окружал двухэтажный корпус гостиницы, скрывая его от любопытных глаз. Соединенный крытым переходом с бассейном корпус блистал белоснежной облицовкой стен, не испохабленных непристойными надписями или символами какой-нибудь «металлической» команды.
В начале восьмидесятых годов директор комбината расщедрился: заключил контракт с финской строительной фирмой, хорошо себя зарекомендовавшей на строительстве Олимпийской деревни в Москве. Местное начальство поддержало почин директора: мол, и мы не деревня, пусть и дальнее, но Подмосковье, сердце нашей родины…
Место подбирали тщательно, под чутким надзором первого секретаря горкома партии, лично обозревшего выбранный участок.
Финны отгрохали профилакторий в рекордно короткие сроки. Покрыли крышу красной черепицей, выставили идеально ровные бордюры по бокам закатанной асфальтом подъездной дороги, соорудили сауны с изумительным жаром и сотворили еще многое другое, к чему воспитанные в спартанском духе труженицы комбината были непривыкшие. Но главной достопримечательностью дома отдыха стал бассейн под стеклянной крышей. Лежа на спине и нежась в воде, можно было созерцать ночное небо, усеянное мириадами звезд, или краски вечернего заката, как кому по вкусу.
Сауну опробовал первый секретарь