«Может, все-таки остаться на ночное дежурство?»
– Шесть долларов, красавица.
Жюльет заплатила таксисту-гаитянину и добавила скромные чаевые за то, что по дороге он говорил с ней по-французски.
Она вышла из «желтого кэба» на пересечении Бродвея и Седьмой авеню: на знаменитой Таймс-сквер, где жизнь кипела в любое время суток, будь то полдень или глубокая ночь.
Этот уголок Манхэттена притягивал ее как магнит. Самые знаменитые театральные подмостки города были здесь – на одном пятачке среди небоскребов.
В любую непогоду – снежная буря ли, проливной дождь или злой ветер – на Таймс-сквер сияли и переливались всеми красками огромные экраны, привлекая внимание прохожих. Театральные залы, кинотеатры и рестораны в округе втягивали, а потом выплескивали на улицу возбужденные толпы веселых нарядных посетителей.
Жюльет купила у уличного продавца горячий сэндвич и осторожно, чтобы не запачкать кетчупом свое шикарное пальто, принялась уплетать его с аппетитом. Чтобы не терять времени, она изучала программу ближайших спектаклей, размещенную на жидкокристаллическом экране ближайшего здания, решая, куда пойти. Она склонилась в пользу театра из белого мрамора, рядом с которым 31 декабря всегда собирается толпа зевак, чтобы поглазеть, как спускается огромный стеклянный шар в виде Большого Яблока – символа Нью-Йорка, знаменуя начало нового года.
Девушка намеревалась в последний раз насладиться пленительным ощущением праздника жизни, впитать в себя энергию и гламур этого города. Эх, напрасно она злилась на Нью-Йорк, обвиняя его в своих неудачах! Ведь в глубине души она обожала этот город. По характеру она была городской мышью, а не деревенской, и ни капельки не скучала по тишине, свежему воздуху, бескрайним просторам и пению птиц. Ей необходимо было вечно куда-то спешить, что-то делать, ей надо было знать, что поблизости есть круглосуточные магазины, при этом она не собиралась делать покупки по ночам – ей надо было просто знать, что это возможно.
Конечно, это все здесь казалось нереальным, будто гигантский ночной клуб посреди Манхэттена! Некоторые рекламные щиты могли показаться кричащими, музыка – оглушительной, а выхлопные газы – вездесущими. Но Жюльет только здесь и могла почувствовать пульс жизни. Пусть все вокруг спешат, не обращая на других внимания, но зато здесь не чувствуешь себя одинокой.
Все-таки, черт возьми, это и есть настоящий Нью-Йорк! И, как гласили туристические справочники, здесь «самая длинная улица в мире» – Бродвей, что растянулся на весь Манхэттен до самого Бронкса…
Вой сирены разорвал холодный ночной воздух.
Автоматические двери служебного выхода больницы Святого Матфея тяжело закрылись за спиной Сэма как раз в тот момент, когда на стоянке перед приемным покоем остановилась карета «Скорой помощи». Первым его желанием было броситься на помощь к врачам, но он заставил себя остановиться: только