– Что-то я не вижу бурного веселья! – бодрым голосом проорал Яго. – Честное слово, господа, Вы как на похоронах! Если бы не эти странные костюмы, то я подумал бы, что вы пришли проводить в последний путь моего почтенного хозяина!
В нынешних обстоятельствах, когда могущество канцлера начало таять, шутка Яго носила двойственный характер, а потому сразу вызвала множество пересудов, шепотом передаваемых от гостя к гостю.
– Типун тебе на язык, Колючка, – криво усмехнулся Наварус Микато. – Я пока на тот свет не собираюсь. А что касаемо моих гостей, то они скорее уж пришли проводить туда тебя. Для похорон дурака дурацкая одежда, по-моему, подходит в самый раз.
– О, господа! Какая большая честь для меня! – с энтузиазмом воскликнул шут. – Столько знатных особ, и все пришли только для того, чтобы отдать дань памяти старине Яго! Благодарю Вас, господа, покорнейше благодарю! Но тут есть одна маленькая неувязочка, мой господин. Я, к сожалению, пока еще жив, и все эти благородные люди будут крайне разочарованы, не обнаружив на месте моего трупа. Но ради тебя, Наварус, и ради этих достойных людей я готов на все! Могу даже притвориться мертвым, чтобы сделать приятное твоим гостям!
И, не дожидаясь согласия канцлера, Яго подбежал к столику с яствами, раздвинул их в стороны и улегся плашмя прямо между тарелок, скрестив на груди руки. Некоторое время он старательно изображал из себя покойника, потом левой рукой быстро схватил пирожное, моментально засунул его в рот и вновь вернулся в прежнее положение.
– Как я выгляжу? – с набитым ртом спросил шут.
– Как и положено дураку, – с печальным вздохом ответил Микато.
– Ну, это ты брось! – разочарованно протянул Яго. – Об усопших не принято говорить плохо.
– Вот когда будешь настоящим покойником, тогда и выдвигай свои претензии, – возразил канцлер.
– Тогда я уже не смогу, – обиженным тоном ответил Яго. – Покойники, как тебе известно, не разговаривают. Так что мне сегодня представилась отличная возможность побывать на собственных похоронах, а ты сам можешь считать этот вечер репетицией. Вот я лежу на скорбном одре, и что же я слышу?! Дураком жил, дураком и помер? Нет, друг мой Наварус, так не годится! Придумай что-нибудь величественное и скорбное, такое, чтобы все собравшиеся проводить старика Яго в последний путь безутешно рыдали над его остывшим телом! Кстати, когда будешь хоронить меня по-настоящему, не забудь заказать этих пирожных. Мне они очень понравились.
– Договорились. Обязательно положу тебе в гроб целую коробку. Кушай на здоровье,