Тут Пегас, как безумный, заржал – и
примчался дежурный пожарный,
тут как тут подоспел участковый,
опознали Пегаса подковы.
А рассказчик лежал оглушенный,
копытным под дых запряженный,
в грезах спутались мухи, котлеты
и постной луны омлеты.
Александр Кушнер
В стране теней завидуют простому
Поденщику, лопат его и вил
Несложному набору; он солому
Несет в мешке – и жмурится Ахилл,
Припоминая летнюю истому
И как блестит соломенный настил.
И всю свою прижизненную славу,
Всю о себе посмертную молву
Отдать готов за острую приправу
В похлебке, зной, шуршащую траву,
За смертный пот, смешных детей ораву,
Жену, тепло земное – наяву.
Пародия
В стране теней попсового поэта
Поденщики не будут содержать,
Дадут лопату, задерут манжеты,
Заставят гнуть с рентабельностью стать
И не профанацией куплеты,
А мешки, как профи, набивать.
Ах, коротка прижизненная слава —
Как рубль у непорядочных менял…
И вот в Аиде, скинув ризы сана,
Мэтр ваньку стратегически свалял
И тщится убедить чертей ораву,
Что он им брат, ведь много начертал.
Александр Кушнер
У меня зазвонил телефон.
То не слон говорил. Что за стон!
Что за буря и плач! И гудки!
И щелчки, и звонки. Что за тон!
Я сказал: – Ничего не слыхать. —
И в ответ застонало опять,
Загудело опять, и едва
Долетали до слуха слова:
– Вам звонят из Уфы. – Перерыв. —
Плохо слышно, увы. – Перерыв. —
Все архивы Уфы перерыв,
Не нашли мы, а вы? – Перерыв.
– Все труды таковы, – говорю, —
С кем, простите, сейчас говорю?
– Нет, простите, с кем мы говорим?
В прошлый раз говорили с другим!
Кто-то в черную трубку дышал.
Зимний ветер ему подвывал.
Словно зверь, притаясь, выжидал.
Я нажал рычажок – он пропал.
Пародия
У меня зазвонил телефон.
Кто-то важно представился: Слон;
А моя телепатия, бдя,
Вмиг унюхала: вылитый клон.
Вдоль по проводу было слыхать,
Как хотел он меня приласкать.
А потом звал до кучи. Но я
Всяким разом ему: «Черта с два!»
– У меня, – говорю, – перерыв,
И мозоль в сапоге, и нарыв.
Он кричит, что, Уфу перерыв,
Получил пятой чакры разрыв.
– От труда лишь беда, – говорю.
– Я, – вопит, – из тебя щи сварю.
Два часа друг не-друга томим,
Как неродственника побратим.
Он все звуки в меня издавал,
А я хрюки туда запускал,
И не помню,