– Я не сомневаюсь, что там будет Чарли, – заметил Уильям, многозначительно улыбаясь.
– Миссис Хинчлифф сказала, он может быть занят учебой.
– Нет, он точно будет. Я уже ему все рассказал. В любом случае, он постоянно хвастает, что очень быстро справляется с заданиями. – Уильям откусил большой кусок пирога и продолжил говорить с набитым ртом: – Он тебе подходит, кузина. Самостоятельный, живет одним днем, и все такое. Его мать богата как Крёз[30]. Старая финансовая аристократия.
– Что за вульгарность, Уилл? – упрекнула его мать. – Джентльмены не обсуждают деньги при посторонних.
– Но разве вся твоя затея не ради этого? Мы должны найти богатого мужа для нашей деревенской мышки. Только не вспоминайте про Фиолетовый Бархат.
Анна опустила голову, пытаясь сдержать ярость. Она совсем не была рада иронии кузена. Чем, интересно, она вызвала ее? Анне сполна хватало и едких замечаний тети.
– Фиолетовый Бархат? – не поняла Лиззи.
– Кляча, из-за которой Чарли проигрался в пух и прах на выходных, – пояснил Уильям. – Он всем говорил, что она победит. Кое-кто ему даже поверил. К счастью, не я. Его чуть не прибили вчера вечером.
Дядя Джозеф, вполуха слушавший разговор за столом, внезапно вмешался:
– Довольно, Уильям! Доедай завтрак и ступай вниз работать.
– Какая вы красивая, мисс Анна, – восхитилась Бетти, поправив шляпку на голове девушки и сделав шаг назад. – Модная горожанка, если вы не против, что я вас так назвала.
– Под всей этой одеждой так жарко, – пожаловалась Анна, обмахивая себя веером. – Я еле жива.
– Вам не придется идти пешком. Мадам попросила меня вызвать экипаж.
– Далеко ехать?
– Всего пару миль, насколько я знаю. Но миссис С. любит производить впечатление, – добавила Бетти, заговорщически подмигнув Анне.
Тетя одобрительно улыбнулась, когда увидела племянницу в новом платье. Они вышли на улицу, собираясь пересечь тротуар и сесть в карету. В этот момент двое проходивших мимо джентльменов резко остановились и сняли шляпы.
«Как приятно неожиданно стать такой заметной, и все из-за нового платья», – подумала она.
Окошки в карете были открыты, и легкий ветерок обвевал лицо Анны, пока экипаж громыхал по вымощенной камнем мостовой. Когда они проехали мимо улицы Патерностер-Роу, девушка заметила высокий шпиль белой элегантной церкви Христа. Это напомнило ей о том, что со времени ее приезда в Лондон прошло уже два воскресенья. В эти дни ее вера в Бога ослабла, но привычка ходить в церковь по воскресеньям была у нее в крови. К тому же церковь являлась местом, где здешние жители обменивались новостями и вели долгие разговоры. Тут же, в городе, подобных возможностей для неформального общения представлялось намного меньше. По крайней мере, так