Я не был жадным от природы, хотя испытывал к деньгам естественное уважение. Только не пристрастие. И, как большинство нормальных людей, не слишком страдал от того, что не зарабатываю столько, сколько хотелось бы. Но иногда мысли менялись, и становилось очевидно, что нехватка денег меня серьезно ограничивает. Например, я не мог позволить себе купить новый мотоцикл. Такой, о котором с детства мечтаю. А тут ни с того ни с сего вдруг предлагают заработать почти полмиллиона евро. Но я понимал, что за такую сумму следует постараться, приложить усилия. При этом интересно мне стало, сколько же заработают на мне наш начальник штаба и его компаньон, начальник штаба антитеррористического комитета. Изначально, как я понял, они желали меня просто обобрать, считая за дурака. Выделить мне копейки за мой риск. В принципе они могли бы сделать это и по-другому. Просто продали бы видеосюжеты, а я об этом ничего бы не знал. Но, видимо, старшие офицеры испугались, что кто-то надоумит меня и предложит продать их по тому же адресу. Или увидит кто и поинтересуется, кто за это получил деньги. Тогда это грозит большим скандалом и, вероятно, возбуждением уголовного дела. Не рискнули два начальника штаба. С такими замашками недолго и с должности слететь…
Я поправил «планшетник» так, чтобы рядовой Пашинцев оказался прямо в объективе, и начал задавать вопросы в хронологическом порядке:
– Значит, ты говоришь, что услышал в наушниках мою команду, которую я не давал, и пошел в сторону кресла?
– Так точно, товарищ старший лейтенант.
Я приподнял «планшетник», чтобы мне было видно монитор, выполняющий обязанности видоискателя, и снял кресло. И даже подошел к нему ближе, почти вплотную, чтобы снять крупный план. Кстати, только тогда и сам сумел рассмотреть его по-настоящему. Скорее это было даже не кресло, а маленький диван. Но такое определение можно давать по человеческому понятию. Судя по продавленной середине, сидело здесь одно существо – я побоялся даже подумать, что один человек – нет, не человек, а именно – существо. Это не мог быть человек уже по одному технологическому уровню, это существо окружающему. Человек до такого еще не добрался, хотя стремится. Я снимал кресло и одновременно давал свои комментарии. То, что кресло сделало с рядовым Пашинцевым, я охарактеризовал только двумя словами: «попытка похищения». Почему эта попытка оказалась неудачной, я пока не мог объяснить. Тем не менее что-то помешало неведомой силе похитить рядового Пашинцева. Я снова повернулся к нему:
– Вот так, значит, Виталий… Ты увидел кресло. И что-то заставило тебя в него сесть… Это что, тоже была команда? Если так, то откуда она пришла? Как ты услышал ее?
– У нас дома, в поселке когда жил с родителями, было мягкое кресло. Не такое большое, но такое же продавленное. У меня мама полная женщина. Она любила в этом кресле смотреть телевизор. Я тоже любил в этом кресле посидеть, но мама меня всегда со своего места сгоняла и садилась сама. Она кресло и продавила. Я только, подходя к месту, подумал о том кресле.