Маша подпрыгнула на месте, как Никодим усадил её обратно.
– Спасибо, не сейчас! Я не голоден, просто очень давно не ел вашего деревенского хлеба, он такой душистый! Так, к слову пришлось. А у меня к тебе дело, – продолжил он, – Не хочешь ли прогуляться со мной, я должен тебе кое о чем рассказать, пришло время.
– Какое время? – продолжала удивляться Маша.
– Время, когда ты должна кое-кому помочь.
– Кому? – спросила любопытная девочка.
– Узнаешь, если согласишься. Я пришел за тобой, но без твоего согласия не могу, не имею права.
– А это страшно? – спросила Маша, – Я просто боюсь незнакомцев.
– Страшно, но очень интересно. Ничего плохого не случится, если будешь меня слушать. А самое главное, поможешь восстановить равновесие Времени, для этого одного человека надо вернуть туда, где он должен быть.
– А без меня никак он не может вернуться? – Машу стало распирать любопытство.
– Не может. А справедливость надо восстановить. Ну, так как, согласна?
Маша пожала плечами. Она с детства помогала всем. А тут кто-то ей неизвестный попал в беду, она не могла отнестись равнодушно.
– А далеко идти? Меня тётка хватится, потом ругать будет.
– Она не заметит, что тебя нет, я позабочусь об этом.
– Хорошо, я согласна, пойдём.
– Спасибо, добрый ребенок, – дед встал с пенька, – Мы пойдём, но не сейчас. Ты ступай домой, а завтра в полдень я буду тебя здесь ждать. И принеси мне, пожалуйста, краюху вашего хлеба, хочу вкус вспомнить. Несколько веков не ел такого.
– Хорошо, Никодим, я приду, до завтра!
Маша отвела взгляд, чтобы слезть с коряги, подняла глаза, но никого рядом не было. Одни только бабочки вокруг, которые взлетели с Машиной головы и переместились весёлой тучкой на цветы.
– До свидания! – крикнула Маша всем: соснам, бабочкам и зеркальному озеру.
День клонился к вечеру, на улице стало смеркаться. «Наверно тётка уже злится, пора бежать!», – подумала она и быстрыми шагами засеменила к деревне.
Валерка сидел на крыльце, набычившись. Он запыхтел, глядя на Машу. Фыркнул и молча ушёл в дом, где ждала его тёплая печка. Тётки не было, она опять чесала языком с соседками.
– Ну, вот и славно!
Маша потрепала радостную Жульку, которая выворачивалась наизнанку от радости у Машиных ног, и пошла в дом, предварительно поставив в ряд все калоши, раскиданные злыднем Валеркой. Она знала, что тётка будет беситься, если что-то разбросано. А с Валеркой ругаться бесполезно, он потом в два раза больше напакостит. Помыв в тазике ноги на улице и ополоснув лицо из ковша, она ушла спать на свой маленький диванчик, который уже давно грела её любимая Мурка.
Сон долго не приходил. Она слышала, как вернулась тётка, всегда, ворчащая даже на то, что придраться не к чему. Тётка