И расплата за эту беспечность не заставила себя особо долго ждать. Почувствовав совсем близко чей-то острый, угрожающий взгляд, я повернулся и успел заметить стоящего прямо возле себя громадного бородатого турка, прежде чем тот нанес мне удар под дых с такой силой, что я скорчился, судорожно раскрыв рот. Выпавший из моих рук стакан, звякнув, закатился под стол. Второй осман, зашедший с другого бока, мгновенно заломил мне правую руку, так что я не смог даже пикнуть от боли. Оба турка действовали в гробовом молчании и, скрутив меня, поволокли на улицу. Разумеется, что никто из посетителей даже не подумал прийти мне на помощь – только два или три человека, оторвавшись от игры в кости, удостоили происходящее заинтересованными взглядами. Османы, сохраняя молчание, затащили меня в какой-то внутренний двор – судя по запаху мокрого мыла, являвшийся внутренним двором прачечной, куда пошла Мулан. Не отпуская меня, они замерли как статуи. Я поднял глаза вверх и увидел придвинувшуюся ко мне почти в упор погано осклабившуюся рожу Уильямса. Он тихо и злобно рассмеялся:
– Я вижу, ты и впрямь решил, что меня можно водить за нос, как дурачка?! Ну сейчас я тебе поясню, насколько глубоко твое заблуждение. Думаю, что на сегодняшний день твой правый мизинец заставит тебя думать побыстрее…
Уильямс сделал знак своим парням, и вся их неподвижность мгновенно слетела с них. Стоящий справа осман с размаху припечатал мою правую руку к гранитной коновязи, а второй выхватил хищно сверкнувшее кривое лезвие ятагана. Я отчаянно рванулся – но, казалось ничем невозможно было поколебать этого турка. Его каменная рука даже не шевельнулась, продолжая удерживать меня словно тисками. Лицо Уильямса сложилось в слащавую улыбку, как вдруг совсем рядом раздался истошный визг.
Узнав голос Мулан, я похолодел. Да, это была она – выскочив из задней двери, она с криком: «Оставьте его!» – кинулась, размахивая единственным оружием, бывшим у ней в руках, – бельевой корзиной. С разгону она пнула Уильямса в пах, тот взвыл и скорчился от боли. Подскочив к замахнувшемуся ятаганом турку, она клещом вцепилась в его руку – но что могла сделать маленькая китаянка против трех здоровенных мужиков? Осман мгновенно сгреб ее в охапку и припечатал рот ладонью. Скривившийся Уильямс медленно поднялся на ноги.
– Ах ты… – произнес он грязное ругательство, глядя на отчаянно вырывавшуюся Мулан. – Подружка прибежала – ишь ты, как она захотела познакомиться с нами! Ладно, сейчас познакомимся, и я буду первым! С этими словами он грубо рванул кофту Мулан. Раздался треск разрываемой ткани, но тут, когда он уже в упор посмотрел на нее, то ехидная усмешка на его лице мгновенно сменилась маской беспредельного ужаса. Глаза его словно выскочили из орбит, лицо перекосилось, мгновенно став белее снега. Было полное впечатление что он увидел перед собой самого Люцифера или нечто не менее страшное…
– Шень Мун! – завопил он не своим голосом. –