– Зачем ты это сделал, поганец? – прошипел он мне на ухо.
Я попытался освободиться, но он надавил сильнее, показав, на чьей стороне преимущество. Откуда такая силища? Я чувствовал, как его пальцы сжимают мое дыхательное горло. Да он сейчас задушит меня, этот чокнутый!
– Ты открыл металлическую дверь? Ты вошел в комнату?
Я кивнул. Ответ привел его в отчаяние. Он ослабил хватку, и долго-долго кашлял.
– Вы псих, – прохрипел я и встал.
– Вполне возможно, – кивнул он, – а ты по уши в дерьме, мой мальчик.
Мы довольно долго молчали. Пристально, внимательно вглядывались друг в друга. Салливана было не узнать. Собранный, сосредоточенный, он словно бы очнулся от дурного сна. Словно вернулся из дальнего путешествия. Живым острым взглядом он рассмотрел меня с головы до ног.
– Как, ты сказал, тебя зовут?
– Артур. Артур Салливан Костелло.
Услышав мое второе имя, он усмехнулся, и у него на щеках появились ямочки.
– А почему ты стибрил мои часы, Артур Салливан Костелло? – спросил он, ткнув в «Тэнк» Картье на моей руке.
– Хотите, верну!
Он положил руку мне на плечо.
– Нет, приятель. Поверь, они тебе нужнее, чем мне.
Он поднялся, захрустев костями, словно ему было тесно в собственном теле.
– Стало быть, ты открыл дверь и теперь хочешь знать, что с тобой произошло.
– Да, у меня к вам сплошные вопросы. И вам…
Он поднял руку, прерывая меня.
– Какой у нас теперь год?
– Вы что, смеетесь надо мной?
– Смеюсь.
– Сегодня у нас четырнадцатое сентября тысяча девятьсот девяносто третьего года.
Он замолчал, задумался, потом спросил:
– И чем ты занимаешься, паренек?
– Врач. А что?
– Ничего. Работаешь в больнице?
Я кивнул. Похоже, в его мозгу началась сумасшедшая работа, и глаза загорелись как-то особенно, но о причине такого преображения мне было трудно догадаться.
– Покурить найдется?
– Не думаю, что здесь разрешено курить, – сказал я и показал на детектор дыма.
– Да в этой дыре ничего не работает, ты что, не понял?
Я вздохнул, порылся в карманах и протянул деду зажигалку и пачку сигарет с ментолом, которые стащил у Элизабет Эймс.
– Это что за дерьмо такое? – скривился он. – Ты меня за девчонку принимаешь? А «Лаки Страйк» у тебя что, нет?
Не дожидаясь ответа, он выругался и в конце концов, глубоко затягиваясь, стал курить ментоловую.
– Когда ты открыл дверь? – спросил он, став очень серьезным.
– В июне девяносто первого.
– Значит, сейчас у тебя второе путешествие. Когда очнулся в этот раз?
– Сегодня утром в девять. А что вы имеете в виду, говоря о путешествии?
– Я отвечу на все твои вопросы, малыш, но не раньше, чем ты окажешь