Одна сообщила, что прибыла на встречу с королевой, ибо является Бриллиантовым Директором компании «Орифлейм». Королевы не было дома, но ее принял кто-то немногим ниже.
Землячка была потрясена. Не столько самим бриллиантовым директорством, сколько тем, что ничего об этом не знала.
Мне это тоже удивительно. Село я могу не знать, но с сетевым маркетингом сталкивался. Может быть, кто-то из них галлюцинировал. Может, и обе, каждая на свой лад.
Мираж
Ехал, смотрел в окно. Рекламный щит: распущенная какая-то баба и рядом перечислено в столбик – «Лиса», «Енот», «Кроль» и прочие.
Совсем я, думаю, старый стал, пора подыхать. Не знаю ни одного нынешнего вокально-инструментального коллектива.
Потом вспомнил, что сверху про шубы что-то.
О словаре
Кинокартина называется «All is lost». Отечественный перевод: «Не угаснет надежда». У меня государственная мысль: издавать суверенно-демократические словари, выдержанные в духе федеративного оптимизма. Shit – роза, fuck – благословен будь.
Отцы и дети
Утренний разговор с доченькой.
– Я вот проснулся, – делюсь. – Прослушал романс «Хоп, мусорок».
– А, ну так я его знаю. Я его с восьмого класса пою! Я его обэжешнику пела.
Обэжешник был мент.
– Да что ты говоришь?
– А ты думал, он тебя из-за Бродского вызывал?
Чурочкина
У меня живет привидение по фамилии Чурочкина. Ему уже не в первый раз приходят почтовые извещения. Почта России практикует черную магию и вызывает чертей. Не знаю только, зачем она их прописывает ко мне. Очевидно, я Князь Тьмы. Чурочкина! Предстань. Тебе письмо.
Особенности национальной полиграфии
Давно заметил любопытную деталь.
Если положить на полку книжку, изданную у нас – именно положить – то прочитать название на корешке удастся лишь если книжка лежит лицевой стороной обложки вниз. Посмотрел на дореволюционную – то же самое.
Если так же положить заграничную, название на корешке окажется вверх ногами. Заграничные книжки, если хочешь читать корешок, кладутся лицевой стороной обожки кверху.
То есть началом и лицом. А наши – жопой и концом. Конец! – безотчетно трубит отечественная полиграфия. – Конец!
Пасынки Зевса
Человек, имеющий петарды, уподобляется Богу. У него есть молнии. А у других нет.
Два божества посетили мой двор. Шли ровно, праздник не чувствовался. Буднично отстрелялись, потому что было. Неторопливо пошли дальше. То же самое происходит с генетическим материалом, речепродукцией и отходами жизнедеятельности.
Читающая страна
Курить я не бросил, но обещал хотя бы, что будет стыдно – слово свое держу, мне стыдно.
Выхожу из метро, на ступенях закуриваю и моментально арестовываюсь майором милиции. Он спрашивает документики; не получив оных, напоминает