Эпиграфы к Эпилогу. Лавка дядюшки Лика. Мец

пришли они к выводу после недолгого обсуждения, оставаться тут совсем небезопасно, надо срочно собирать скарб и подаваться восвояси. Не успели они придти к этому заключению, как на пороге своего уцелевшего дома появился тот самый музыкант, огляделся, потом достал из-за спины гитару и взял тихий аккорд. Природа тут же отозвалась – ветер короткой волной пробежался по верхам кустарников. Музыкант усмехнулся и собирался было взять еще один аккорд, как услышал из пролеска: «Оооох!» Это испуганные жители одновременно выдохнули, ужаснувшись произошедшему, и медленно попятились под взглядом музыканта, наседая друг на друга. Но тот жестом призвал их остановиться, и произнес негромко: «Не бойтесь, я ухожу от вас, у меня теперь другая дорога. Прощайте!».

      ***

      Роль никак не дается, ну просто никак. И ведь особенного-то ничего в ней нет, все банально, обычно, буднично даже. Вначале появляешься из кулис и невнятно, но весьма громогласно заявляешь о своем присутствии. Окружающие слышат только отрывистые звуки, какие-то междометия, но почему-то совсем не раздражаются, а как раз наоборот – всячески стараются тебя успокоить. Собственно, этим твое участие в первом действии и ограничивается. Во втором ты ведешь уже довольно осмысленные разговоры – о еде, друзьях и подругах, будущей женитьбе на одной из них, твердо выбранной профессии и еще много о чем. При этом, все тебя слушают с нескрываемым интересом, а иногда и одобрительно кивают с застывшим на лице выражением умиления.

      Третий акт. Разговоры о природе вещей, об успехах и неудачах на любовном фронте, о собственных незыблемых принципах, заработанных деньгах, любимых местах отдыха, сортах вина и табака, развлечениях и пристрастиях. Выражение на лице все серьезнее и серьезнее, речь все весомее, а вот слушателей все меньше. К концу третьего акта вокруг сидят всего лишь несколько человек, но никто не слушает ни тебя, ни соседа – каждый говорит о своем. Это – самый трудный этап роли, на нем я, помнится, чуть не срезался на премьере.

      Акт четвертый. На сцене стол, покрытый скатертью и весьма недурно сервированный. Холодные и горячие закуски, зелень, свежеиспеченный хлеб, один край стола уставлен батареей бутылок с разнообразным содержимым. Собравшиеся гости пока стоят в сторонке, у открытого окна. Курят, приглушенно беседуют, на их лицах выражение поддельной скорби. Впрочем, у некоторых очень даже неплохо выходит, довольно естественно. Но вот последние приготовления закончены, гости усаживаются за стол, наливают в бокалы и рюмки из стоящих поодаль бутылок, наполняют тарелки и застывают в ожидании. Один из гостей встает и произносит короткий спич. Меня за этим столом нет, но все сказанные слова – обо мне. Собравшиеся выпивают, закусывают и уже через полчаса в комнате воцаряется привычная атмосфера застолья. Слышны смешки, кто-то рассказывает первый анекдот, за ним следует второй, а после очередного перекура жизнь обретает привычную форму и содержание.

      Занавес.

      Ну