Представляете, такое ребенку в первом-втором классе читать?
И она так удивлялась, что мне это неинтересно, начинала объяснять, заставляла что-то читать, я со слезами на глазах говорил: «Мне не надо, мне это неинтересно».
Потом меня спасал папа, говорил: «Да, действительно, „Химия и жизнь“ – это все ерунда, сейчас мы тебе найдем действительно хорошую книжку, интересную для твоего возраста, это „Физика“». Хорошо, что физика мне была более интересна.
Если мама мне давала книгу и говорила: «На, читай, приду – проверю», то папа мне все объяснял. Мне мое детство сейчас напоминает сериал «Универ», я пару серий видел. Похожа чем-то мама очкарика Будейко на мою.
С чего я начинал чтение в первом классе? Про приключения Незнайки, Карлсона. Родители недоумевали: «Как ты можешь читать такие дебильные книжки». Мама высказывалась так, в основном. И когда я в первом классе прочел «Приключения Незнайки», думал: «Как прикольно, как интересно». В сравнении с физикой и химией все остальные книги казались очень интересными!
Представьте, я читаю серьезную статью про взгляд на строение Вселенной с точки зрения физиков, а после этого художественную книжку беру. Какая может быть реакция? Радость и восторг. Мои мама с папой говорили: «Ну, слава Богу, хоть не „Незнайку“ читает, не настолько идиот, как мы сразу подумали».
Потом я уже «взрослые» книги стал читать.
Школьный эксперимент
Самое лучшее – все проверять экспериментальным путем: тогда действительно можно приобрести знания, в то время как строя догадки и делая умозаключения, никогда не станешь по-настоящему образованным человеком.
С учителями мне в жизни всегда везло. И началось это прямо с первого класса. Я попал в класс, в котором одна из лучших учительниц нашего города решила провести эксперимент.
О том, как это происходило, никто не знал, все держалось в тайне. Мне стало известно об этом спустя много лет после школы, когда, уже будучи врачом, лечил свою первую учительницу Полину Петровну.
Она решила собрать в одном классе наиболее способных детей в количестве сорока пяти человек.
Довести до конца третьего класса планировала около двадцати пяти человек, оставив наиболее способных, а «обычных» переводя в параллельные классы. Но возникал вопрос: как в советские времена выбрать сорок пять способных детей? собеседования были запрещены, и вообще в СССР все были равны.
Полина Петровна поступила очень просто. Попросив у директора личные дела будущих первоклассников, она стала отбирать учеников по профессиям родителей. К концу третьего класса действительно осталось меньше тридцати человек, но зато они были лучшие. В этом классе было