В один из декабрьских вечеров, когда король и королева уединились после славного ужина в покоях королевского дворца, сердце Алиеноры учащенно забилось. Да что там учащенно – оно просто грозилось вырваться наружу! Девятнадцатилетняя королева вспомнила о своем разлюбезном двоюродном дядюшке Альфонсе-Иордане, племяннике Гильома Трубадура, с которым оба славных мужа в давние времена вместе правили в Тулузе.
– Милый, – как всегда, вкрадчиво сказала Алиенора своему мужу, полулежа под балдахином брачного ложа. – Как ты думаешь, а не стоит ли нам преумножить земли королевства? – Ее прекрасные руки ласкали немного щупловатые, по-юношески, плечи мужа. – Она села на него верхом, потянулась к Людовику, поцеловала его в губы. – У меня есть превосходный план!
– И что же это за план? – спросил он, привлекая ее к себе. – На этот раз ты хочешь заполучить Англию?
– Не смейтесь, ваше величество, – нарочито серьезно сказала она. – Все дело в моей бабке, Филиппе, жене моего прославленного деда Гильома Трубадура…
Суть истории, которую Алиенора рассказала мужу, была в том, что ее дед Гильом Трубадур и Альфонс-Иордан имели равные права на Тулузу. Но после смерти Гильома Альфонс-Иордан осмеливался править в богатом южном графстве один, даже не думая делиться с потомками Трубадура.
– Мы могли бы раздвинуть границы нашего государства, – вновь сказала Алиенора мужу. – Тебе стоит подумать об этом, милый.
На следующий день они охотились в лесах Иль-де-Франса. Людовик не любил охот, но их обожала его супруга. Она была прирожденной наездницей, а соревноваться с ней в стрельбе из лука он бы и не взялся! Зато с каким восхищением наблюдал Людовик, как Алиенора впереди всех несется через леса в пышном платье и шубке, в меховой шапке, с кинжалом у пояса и луком наперевес. Как она, смело управляя конем, настигает молодого оленя и бьет его одним выстрелом!
И с каким победоносным видом, спрыгивая с коня, она смотрит на бедное животное, истекающее кровью на первом снегу. И как повелительно говорит оруженосцу: «Добей его, Жак!»
Артемида-охотница, по-другому и не скажешь!
На привале оруженосцы и пажи готовили обед на всю королевскую компанию – на одних вертелах зажаривали оленей, на других – глухарей и перепелов. Ветер срезал дым и разносил его по окрестностям. Столы уже полнились закусками и винами, сладостями. Кругом рыскали собаки, охотясь за потрохами, устраивали друг с другом грызню.
– Что решил мой король – мы идем на Тулузу? – спросила Алиенора у мужа, точно вчерашний разговор прервался минуту назад.
Король и королева сидели в креслах, под крышей расписного шатра, укрытые шубами, и пили горячее вино. Людовик уже и позабыл о ее выдумке.
– Но прежде надо написать ему послание, – нахмурился он. – И устно потребовать часть твоего… нашего графства. Как ты думаешь?
– За это время он соберет войска и встретит нас во всеоружии, – с усмешкой обронила королева. Ее глаза вспыхнули. – Тут нужна