Абарбаров посмотрел на всё скапливающихся женщин-девушек, повертел в руках пустые фужеры и вновь отправился к столу с выпивкой. Пьяный, как привязанный, поковылял за ним.
– Надо бы посадить дедушку, – довольно строго сказала Ксения внучке, радостно разглядывающую уцепленные ею яства, и вновь осмотрелась. Показалось, что вдали мелькнул Купряшин, и она бросилась к ту сторону.
Действительно, Василий Николаевич с фужером красного вина, улыбаясь, подходил к тем дамам, которых Ксения в дамской комнате слышала-видела. Только эти дамы теперь стояли в группе себе подобных литературных матрон.
– Василий Николаевич! Извините, пожалуйста! Там… ваш финалист… писатель-ветеран… – Ксения отсекла координатора от этих гусынь, уже загалдевших ему навстречу, но вдруг её решимость свернулась под ласковым взглядом Купряшина. – Борис Савельевич…
– Что-то с Борисом Савельевичем? – перепугался Купряшин, и его чары мгновенно отпустили Ксению. – Где он?!
– Здесь он. За колоннами. Стоит! Неужели на фуршете не нашлось хотя бы одного стула, чтобы усадить почти вашего лауреата, ветерана, а может, инвалида Отечественной войны?!
– Успокойтесь, голубушка, – Купряшин тоже пришёл в себя. – Вы же понимаете что в этой круговерти могут случиться маленькие накладки. Сейчас всё устраним. Как вас зовут?
– Ксения. Ксения Витальевна Котляр, – нехотя проговорила она.
– Где Вы работаете? В какой редакции?
– Я не из ваших, к литературной жизни отношения не имею. Работаю в институте… Но читать люблю. Меня…
– Это прекрасно! Нам нужны такие…
– Ксения! Смотри, Воля, где она! – Трешнев вырос как из-под земли. – Здравствуйте, Василий Николаевич! Чего Ксения от вас хочет? Интервью? Я ей…
– Ваша спутница, Андрюша, просто указала мне на небольшую недоработку… – Купряшин вдруг свободной рукой взялся за ладонь Ксении, поднёс её к своему лицу и поцеловал в пальцы.
– Я её не с инспекцией сюда привёл, – грозно сказал Трешнев.
– Она – молодец! Мои помощники совершенно упустили из виду Реброва, и старик теперь где-то здесь стоит неприкаянно с тарелкой в руках.
– Какие проблемы, Василий Николаевич! В той стороне столики с креслами, сейчас мы его туда проводим и посадим. Наверное, он просто до кресел не дошёл.
– Наверное, не дошёл, но всё равно, это недосмотр моих пепиньерок. Завтра устрою им выволочку. Пойдёмте, я лично сопровожу Бориса Савельевича…
Обретя Трешнева и уже отчасти сама освоившись в этом хитросплетении многих десятков пишущих людей и так или иначе к литературе причастных, Ксения наконец пришла в себя.
Вдруг она услышала пробивающиеся сквозь общий шум звуки нежной мелодии.
«Кажется, Гершвин».
У лестницы