Хрюн в задумчивости пнул мухомор, некстати выросший на лесной тропке.
– И ты это, не пинай тут ничего, не подумав. Я тебе не нянька, могу не доглядеть, – пробасил Барбер с сомнением в голосе. Видимо сам пока не мог понять, обязан ли он теперь нянчиться с этим молодым человеком. – Делай, как я делаю, и будет тебе счастье.
– Воровать не стану!
– Хватит припоминать! – рявкнул Барбер.
– Ладно – примирительно сказал Хрюн: – Но больше так не делай.
Барбер сердито посопел, но всегдашняя жизнерадостность взяла верх и он продолжил: – Бодес Всевидящий уже при Уго Первом Мартелле был великим магом. У него конечно не самая высокая башня, но не всё в мире длиной меряется. Его наши прошлые короли очень ценили.
– А почему мухоморы пинать нельзя?
– Потому что без ноги остаться можешь. Совсем может и не отхватят, а сапог прокусят точно.
– Грибы? – с сомнением посмотрел Хрюн на Барбера.
– Не грибы, а сволочи, под них маскирующиеся. Тоже маговы проделки. Эксперимент, мать его. По спасению сусликов. «Мирмикрия» или как-то так. А эти сволочи вверх по пищевой цепочке полезли. Говорю ж, от этих магов проблем больше, чем пользы. Придумают себе чего-нибудь, а мы потом разгребаем всем миром.
Лесок поредел и в просвете показался высокий серый шпиль гранитной башни. До неё оставалось полмили. Хрюнвальду было тревожно и он снова попытался отвлечься разговором от жутких мыслей, беспрерывно лезущих в голову.
– А почему тебя Барбером назвали? Из-за бороды?
Барбер расхохотался так, что аж слёзы выступили, но потом взял себя в руки, постарался скуксить серьёзное лицо и ответил: – А ты думаешь, я сразу с бородой родился? Ха – хм. Ммм… Фух. Ладно, скажу уж, пока ты новых версий себе не придумал. Папаша мой головой ватаги лесорубов был. Заказ получил хороший, в соседнем городе. Лес расчистить, да десяток срубов поставить. Под сторожевой лагерь с вышкой. А матушка моя на сносях тогда была. Ну, он и велел ей, когда девчушка родится, Барбарой назвать. Дочку очень хотел. Сын-то, Лукас, был уже. Матушка мальчиком опросталась и задумалась. Поперёк отцова слова идти побоялась, вот и придумала назвать Барбером.
– А отец что? – Хрюнвальду эта ситуация показалась забавной. Удивительные вещи случаются в мире. Захочешь – не выдумаешь.
– Отец-то? Он домой вернулся только к первому снегу, когда работу справил и расчёт получил. Мне уж три месяца к тому времени было. Посмеялся батя, да велел матушке в спальню идти, новую дочку мастерить.
– И как, смастерили? – Хрюн повеселел.
– А как же. Отец никогда на полдороге не останавливался. – Ухмыльнулся Барбер.
Тут