– Не нужно доктора, я в порядке! – произнесла она неожиданно звучным голосом, и это удивило Елену с Артёмом.
А в следующую секунду они оба почувствовали, как кровь прилила к их щекам. Старушка говорила по-русски, с лёгким акцентом, и дошло это до них почему-то не сразу. А когда дошло, Артём моментально взмок, а Елена закусила нижнюю губу, стараясь как можно скорее забыть об их разговорах. Студенты считали полоумную старуху чем-то вроде вещи, болтали при ней всё, что приходило в голову, а она оказывается, понимала…
– Простите, что я сразу не открылась!
Миссис Осборн смотрела на них смеющимися синими глазами – не мутными, ясными, и тоже красивыми. Лене на мгновение показалось, что сейчас она превратится в молодую женщину; но даже это не потрясло бы их так, как несколько русских слов.
– В таком случае вы бы стеснялись меня, не были бы столь искренни и откровенны… Ужасно было слушать про то, как провожают сейчас в России мёртвых! Раньше так не было. Люди умели уважать чужую смерть. А нынче… Нет ничего ужаснее раба, незаслуженно ставшего господином. Пойдёмте, милые, там есть скамья, – поторопила старушка своих остолбеневших спутников. – Я уже давно не могу подолгу стоять. В ноябре мне, если доживу, будет девяносто один…
– Вы великолепно говорите по-русски, миссис Осборн! – Елена первая обрела дар речи. – Позвольте узнать каким образом…
– Ничего удивительного.
Старушка пошла быстрее. Видимо, ей придал сил потрясающий эффект, вызванный неожиданным признанием.
– Я родилась в Петрограде за неделю до большевистского переворота. Меня звали Анна Ильина…
– Невероятно! Я тоже из Питера! – Лена даже взвизгнула от удивления. – А миссис Уинстон знает, что вы?..
– Нет-нет, Марта не знает, хотя мы давно знакомы. Для неё я – Энн Осборн. Это фамилия моего первого мужа Джона. Мы обвенчались в сорок третьем, перед его отъездом на фронт. Вот, пожалуйста, садитесь. Места хватит всем.
Старушка с облегчением опустилась на ещё тёплый мрамор скамьи, положила на колени ридикюль, а трость прислонила к скамье.
– А вы откуда, Артём? Тоже из России?
– Нет, с Украины. Родился в Харькове, но потом наша семья переехала в Киев. – Гримба тоже плюхнулся на скамью.
Лена устроилась слева от старушки, бессознательно стараясь поддержать её плечом.
– Теперь мне кажется, что именно этого дня я ждала долгие годы, – еле слышно сказала Анна.
Силы покинули её, но разум оставался кристально ясным и твёрдым. Давно уже не привычная речь не лилась так свободно, без запинок и пауз.
– Наверное, до осени мне не дотянуть. И я должна многое рассказать вам, своим землякам. Мне уже никогда не увидеть низкое пасмурное небо, не услышать