– В замке сиятельного князя Вишневецкого… Как слуга… – ехидно добавила Марианна.
– Я был слугой, панна Марианна, это так… – нимало не смутившись, ответил Димитр. – Но все мы – слуги Божьи.
– Все мы служим Отцу Небесному, пану Иезусу и Святой Матери Католической церкви… У нас в Речи Посполитой благородный шляхтич может служить магнату. Но это не пристало принцу. Зачем вы так уронили себя, мой принц?
– Я был беден и одинок, панна.
– Но отчего вы так долго скрывали свое царственное происхождение?
– Вы знаете отчего, ясновельможная панна. Я прятался от злодея Бориски Годунова по нашим северным монастырям, а после бежал в Литву…
– Знаю, принц, вы рассказывали нам о ваших бедствиях! – нетерпеливо воскликнула Марыся. – Но, быть может, есть то, о чем вы умалчиваете? То, в чем вы можете признаться только перед Богом! Но знайте, у нас говорят, что рыцарь должен быть чист перед Дамой, а вы – рыцарь, я уверена! Скройте свою тайну от батюшки, но поведайте мне. Я вас не предам…
– Вы не знаете, что такое предать, панна Марианна. Вы еще так молоды. Вы никого не предавали, и никто не предавал вас. Я же пришел к вам из царства смерти. Мне надлежало умереть. Вместо меня умер мой крестный брат. Стало быть, я сам умер наполовину.
– Вы говорите загадками, мой принц…
Димитр улыбнулся задумчиво и грустно. И Марианна вдруг задрожала от страшной догадки: ей показалось, что этот человек живет за другого, не за себя самого. Но кто этот другой?
– Вы и вправду сын тирана Ивана, мой молодой господарчик? – переспросила она.
Димитр усмехнулся.
– Я сын государя Всея Руси Иоанна Васильевича, – грустно сказал он. – Ваши сородичи величают моего батюшку тираном. И я не держу на них зла. Матушка боялась государя, своего супруга, до смерти. Он грозился скормить ее собакам. А моего названого брата, Ваню Истомина, убили вместо меня. Потому и я сказал, что пришел к вам из царства смерти.
– Ваша матушка еще жива, мой принц?
– Она в далеком монастыре под неусыпным надзором. Ее постригли в монахини под именем Марфы. Я тайно проник к ней однажды. Она благословила меня на бегство в Украйну и Литву.
– Она благословила вас бежать на чужбину? Просить на чужбине помощи? Против своих? – усомнилась Марыся.
– Что такое чужбина, ясновельможная панна? Что такое отчизна? Отчизна изгнала меня, а чужбина приютила. Какую землю мне любить? Порой я сам не знаю, кто я. Московит? Украинец? Литвин? Поляк? Я – бездомный странник, ветер над полем, прекрасная панна. Но если судьба будет ко мне благосклонна, этот ветер вернется в Московию ураганом!
– Когда вы вернете себе престол ваших предков, то снова обретете и родину, и дом… – уверенно сказала Марыся.
Димитр галантно, почти как поляк, склонился перед Марианной в поклоне. Поднес ее