Последний период существования генуэзской Кафы подробно рассматривался в статье заведующего Феодосийским музеем древностей Людвика Колли (1849–1917) «Кафа в период владения ею Банком Святого Георгия (1454 – 1475)». Автор анализировал внутреннее устройство Кафы второй половины XV в. в сравнительной перспективе с ее более ранними формами. Колли, как и другие историки, утверждал, что данное поселение складывалось постепенно: сначала в законных пределах, отведенных им татарами, а потом с захватом уже татарских территорий и образованием слобод. Высшую администрацию Колли, в отличие от Мурзакевича, не идеализировал, больше всего нареканий у него вызывало как раз судопроизводство. В обозначенное двадцатилетие, несмотря на сохранившиеся обширные полномочия консулов и кафской администрации, их статус значительно упал. Если раньше консул Кафы был вторым человеком в Генуэзской республике (после дожа), то сейчас он назначался по постановлению главного совета банка одновременно с массарием и провизором, которые должны были меняться своими должностями каждый год в течение трех лет[193]. Консул, по-прежнему, отчитывался по истечении своего срока, но это, однако, как считал Колли, не мешало ему злоупотреблять своим положением. Исследователь отмечал учащение подобных случаев, например, в 1463 г., когда консул незаконно ввел дополнительные сборы и налоги якобы для ремонта городских укреплений; в 1464 г., когда выяснилась значительная недостача в казне. Да и само судопроизводство, как отмечал автор, отличалось взяточничеством, волокитой и защитой интересов богатых купцов. Таким образом, Л. П. Колли главную причину упадка генуэзской торговли видел не во внешнеполитических факторах, связанных с появлением турок, а в сугубо экономических, когда злоупотребления местной администрации привели к резкому падению торговли[194].
Член Одесского общества истории и древностей Михаил Волков, наоборот, усматривал в кафской администрации, назначавшейся Банком, воплощение мудрости, решительности и честности[195]. А вмешательство внешнего фактора в лице турок не позволило генуэзцам осуществлять морскую торговлю, вследствие чего Банк нес огромные убытки, вкладывая сюда большие средства, а взамен не получал ничего. И даже, несмотря на благосклонность хана Менгли-Гирея (которого Н. Н. Мурзакевич, напротив, считал виновником истребления последних купеческих семей в Кафе[196]), конец торговли был предрешен[197].
М. Волков также акцентировал внимание на политическом факторе и на основе актового материала показал, как разворачивались события в XV в., как умело использовали политическую ситуацию Византийской империи итальянские