Удача так обрадовала Германа, что ему захотелось пошалить.
Дождавшись, когда обыватель захлопнет дверцу автоматической камеры, Герман повернулся к нему и учтиво спросил: «Вы Серафим Захарович Балалайкин, профессор биологии? Меня поручили вас встретить!»
Глядя вслед обывателю, Герман затрясся от смеха.
Прежде чем вынуть коричневый чемодан, он отправился в буфет выпить лимонаду «Буратино» с пирожным за двадцать две копейки.
Нунс изобразил изумление.
– Серьезный поворот событий, – сказал он.
– На моих часах прошло всего тридцать минут. Неожиданно. Ловко.
Витя Каракум покачал головой и сказал:
– Итак, наблюдается превращение оленя в человека. И этот человек кое-что принес… Две рубашки, костюм, две кепки, журнал «За рулем», книгу «По тонкому льду», одеколон, электрическую бритву, плащ, кожаные перчатки – все почти новое. Кроме того, в кармане пиджака нашлись две облигации по двадцать пять рублей. Твоя доля, отчаянный, составляет двадцать рублей.
– Двадцать рублей за тридцать минут, – сказал Нунс. – Положим, завтра понадобится час, послезавтра два, а на следующий день ничего не будет, и все же это прибыльное дело. Работай хоть каждый день. Будем платить тебе половину от всего, что продадим.
Этот деловой разговор происходил на окраине города.
Герман позволил себе напомнить о том, что хотел бы большего. То есть он не хотел бы работать на вокзале, а иметь дело с Гленом, быть рядом с ним.
Витя Каракум и Нунс переглянулись и стали улыбаться.
– Решительно только с Гленом? – спросил Нунс.
– Да, – сказал Герман.
– Это сложно, бывший олень, – сказал Витя Каракум. – Но поскольку ты отчаянная личность, может быть, у тебя и выйдет. Мы дадим тебе рекомендацию. Без нее нельзя. Но чем ты с нами расплатишься?
– Возьмите мою долю от продажи чемодана!
Нунс объявил, что его итальянские очки стоят дороже, снял их и положил в карман рубашки. И Герман испугался. Он поглядел в холодные и равнодушные глаза этого сильного и решительного человека и пожалел об этом.
Такие глаза никому не могли понравиться.
– Ну хорошо, – сказал вдруг Нунс. – Сделаем тебе одолжение. Возьмем твою долю.
– А еще не станем откладывать и поедем к Глену, – сказал Витя Каракум.
Глен жил на последнем этаже старого трехэтажного многоквартирного дома. Прихожая была оклеена красными обоями с золотыми полосками. В кресле сидел огромный незнакомец и дымил сигаретой.
Он был в белой рубашке и в просторных брюках с подтяжками. Его толстые волосатые пальцы шевелились на коленях.
«Кто это может быть?» – подумал Герман.
– О чем ты думаешь? –