– А, джип? Да с час, наверное, может полтора. Я не смотрел.
Посетитель вновь простецки улыбнулся…
– А я, значит, в это время, как дурак, по гаражам бегал. Надо было сразу сюда… Балда! Теперь уж и не найду его…
– Да, конечно, если дома только… Время-то уже… – Сказал майор, механически глянув на часы… о, скоро уже и развод…
– Спасибо, товарищ майор, извините, что побеспокоил. На дороге придётся голосовать, как прошлый раз…
– Ага, как прошлый раз… Всего хорошего. – Пробурчал майор, глядя уже в книгу. Гейдар шагнул на выход. У дверей его, громко топая сапогами, догнал дежурный солдат…
– Извините, товарищ, у вас не найдётся сигаретки, или докурить, случайно? – почти в спину, смущаясь, спросил он.
– Не курю. – Не поворачиваясь, резко бросил Гейдар, и вышел, гулко хлопнув дверью.
Домашний адрес Мальцева был известен. Всё остальное, значит, дело времени, и…
Когда военные дяденьки не стали их сразу бить, там, в комнате, как предполагали беспризорники, а вышли куда-то посовещаться, покурить, наверное, Штопор мгновенно перестал плакать, метнулся по углам комнаты в поисках спасительного выхода, но окна были надёжно забраны в глухую металлическую решётку, дверь заперта, выхода не было. Рыжий наоборот, даже с места не сошёл, только вяло покосился по сторонам.
Штопор подбежал к другу, нервно спросил:
– Ну что будем делать? Что?
Рыжий безразлично качнул головой.
– Ничего не будем делать. Посмотрим. Бить не должны… Хотя, меня могут…
– Я буду кусаться, – воинственно заявил Генка. – Или вот этим драться буду, – сказал он, выхватывая с широкого стеллажа, где лежали-стояли, ожидая будущей работы музыкальные инструменты духового оркестра, короткую, но увесистую, блестящую зеркалом трубу. Их там – таких, много было – больших, средних и не очень. Штопор выбрал по весу подходящую… – Как вмажу любому между глаз. Чтоб знали… Не дамся. За что они нас схватили, а?
– Я на работе стекло из рогатки разбил. Толстому.
– Ух ты! Который амбал, Евгений? А зачем?
– Я ж говорю, на работе был. Пока он за мной бегал, Свист его и обчистил.
– Свист? – Штопор сильно удивился, даже рот от испуга раскрыл…
Свист, взрослый парень, ещё только за двадцать, а лицом, и телом что старик. Невысокий, но гибкий, с покатыми плечами. Лицо серое, округлое, нос кривой, волос на голове редкий. Взгляд ускользающий, но быстрый, хитрый, губы плоские, часто в ухмылке. Свист на несколько уровней выше пацанов в стае был. Даже не в самой стае, а над ней, или около неё. Все знали, Свист мужик блатной. Несколько ходок в тюрьму за ним числилось. Даже, говорит, в убийстве по малолетке участвовал, потом в разбойном, каком-то, в другом чём-то… По пьяне Свист часто рассказывал пацанам разные тюремные байки, учил, хвастал. «Учитесь, шпана, – говорил, – пока я живой, ага! На зоне пригодится! В хату придёте, скажете от меня, вам полная лафа. Зуб даю! Бля буду! Век воли не видать!» Интересно