– Есть детали?
– У меня великолепное описание покупателя.
– Оно под кого-нибудь подходит?
– Пока я не знаю ни одного такого человека… Сейчас объясню, что я собираюсь сделать. Поеду в «Плацца-отель» и буду ждать в холле. Приезжай туда, как только освободишься. Где-то после 17.30. Я договорюсь с Гиббсом о встрече.
– Замечательно, – сказал Мейсон и положил трубку.
На него с подозрением смотрели холодные глаза сержанта Голкомба.
Шериф, очевидно, не заметил паузы в разговоре.
– Когда мы ворвались сюда, мы обнаружили корзину с рыбой. Ее мы отправили в полицейскую лабораторию в городе. Они сообщили, что рыба была вычищена и обернута листьями, но не вымыта. Мы нашли и остатки его завтрака: скорлупки от пары яиц и кожуру от бекона. На убитом были домашние туфли, спортивные брюки и свитер. Вот эта кожаная куртка висела на спинке стула. Его резиновые сапоги были измазаны в грязи. На столе вы видите рыболовные принадлежности в таком виде, как он положил их, вернувшись в дом, мы оставили все без изменений. Таким образом, я полагаю, что его убили приблизительно в одиннадцать часов во вторник, шестого числа. Вас интересует, чем я руководствуюсь?
– Даже очень.
Сержант молча повернулся на каблуках и отошел, демонстрируя свое глубочайшее возмущение.
– Понимаете, у меня нет большого опыта в расследовании убийств, но я знаю, как определяются вероятности. Понимаете, в свое время я работал в лесном хозяйстве и умею разбираться в разного рода потравах. Конечно, это не дела об убийствах, но принципы расследования везде одинаковы. Короче говоря, я рассуждаю таким образом: Сейбин поднялся в половине шестого утра по звонку будильника. Перекусил яичницей с беконом и отправился удить. Поймал некоторое количество рыбы. Вернулся назад голодным и усталым. Он даже не стал мыть рыбу и прятать ее в холодильник. Сняв тяжелые сапоги, он поставил к стене корзину с рыбой, прошел на кухню и разогрел себе бобы. В кофейнике был кофе, оставшийся от завтрака, как я полагаю. Его он тоже разогрел. После этого ему нужно было помыть рыбу и убрать ее в холодильник, но он этого сделать не успел, поскольку его убили. Получается, что это произошло, скорее всего, в одиннадцать часов дня.
– Почему не позднее? – поинтересовался Мейсон.
– Я думал и о такой возможности. Солнышко добирается до хижины примерно в половине десятого, с одиннадцати в ней становится тепло, а в четыре часа оно уходит, и почти сразу помещение остывает. Днем тут невероятная жара, ночью холодно. Вот я и решил, что его убили после того, как в домике потеплело, но не в разгар жары. Если бы было холодно, он бы не снимал куртки и затопил камин, дрова-то были приготовлены. Ну, а если бы уже наступила жара, на нем не было бы свитера.
– Резонно, – сказал Мейсон. – Скажите, вы не проверяли, на сколько времени хватает завода будильника?
– Я звонил на фабрику. Они говорят, примерно 30–36 часов, в зависимости от состояния механизма, насколько он изношен. Ну, и потом еще один момент: нелепо