Когда волнуется желтеющая нива
И свежий лист шумит при звуке ветерка,
И прячется в лесу малиновая слива
Под тенью сладостной зеленого листка;
Когда, росой обрызганный душистой,
Румяным вечером иль в утра час златой,
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой;
Когда студеный ключ играет по оврагу
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он, —
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, —
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога…
И вот открылся очам нашим поразительный вид горных хребтов и восхитительно живописная красота местности на все стороны и по всему протяжению до самого горизонта, куда только достигал глаз… Солнце клонилось к западу и своими лучами золотило всю страну: и вершины гор, и глубокие пропасти, зияющие мраком и наводящие страх, и небольшие между горами кое-где видневшиеся полянки, покрытые зеленью… Во всем пространстве вокруг нас царствовала мертвая тишина и совершенное молчание: то было отсутствие всякой житейской суеты. Здесь природа вдали от мира праздновала свое успокоение от суеты и являла таинство будущего века… Это был нерукотворенный храм Бога Живого, где всякий предмет глаголал славу Его и исполнял Божию службу… проповедуя Его всемогущество, присносущную силу и Божество… Книга природы раскрывала нам здесь одну из роскошных страниц, и мы видели и всюду читали… следы Божии и через рассматривание твари познавали невидимые Божии совершенства (Рим. 1:20)… Безмолвие гор и удолий порождало новое чувство: то было состояние неисповедимой тишины и покоя… то была тихая и духовная радость – был «глас хлада тонка, идеже Господь» (3 Цар. 19:12)… И так мы сидели и молчали, смотрели и удивлялись и священным восторгом питали сердца свои, переживая те возвышенные минуты внутренней жизни, когда человек ощущает близость незримого мира, входит в сладкое с ним общение и слышит страшное присутствие Божества. В это время, переполняясь святыми чувствами, он забывает все земное. Сердце его, разогреваясь подобно воску от огня, делается способным