– Езжай, не пожалеешь, – говорил мой начальник. – Эксперимент в чистом виде. Будний день. Не считая нескольких температурящих рыбаков с больничными листами вы будете одни на весь залив. Полная свобода действий. Наблюдай и учись. Удивительные способности. Он ловит всё, что шевелится, и всё, что плавает. Ты бы видел, как он ловит янтарь! У него крышка сливного бачка для унитаза оклеена янтарём. Своеобразная янтарная комната на дому. Когда-нибудь сам увидишь.
Мой начальник – рыбак, называет текст, не готовый к публикации «рыбой». Как бы его ещё надо немного поварить.
Побывал я в янтарной комнате Александра Андреевича. А в другой раз он угощал меня настоящим прекрасным крымским красным вином пятилетней выдержки. Не забывается такое никогда.
Я не особенно надеялся чему-либо научиться от общения с Намгаладзе. Всё не так просто, как кажется. Что толку от того, что я увижу, как кто-то играет на пианино? От этого я играть не научусь. В каждом довольно непростом деле существуют свои секреты, и, если они передаются кому-то сознательно и целенаправленно, то чаще всего это относится к детям. Средневековая цеховая организация ремесленников была закрытым тайным товариществом со сложной иерархией и культом. И только на склоне лет, пройдя все ступени мастерства и обладая необходимыми талантами, человек получал звание большого мастера – гроссмейстера. Благодаря такой системе удавалось накапливать приёмы мастерства и создавать шедевра архитектуры.
Лебле мне говорил, что в записках Александра Андреевича много места уделено рыбной ловле. Интерес к этим запискам у меня существовал, но я не надеялся когда-либо прочитать их, поскольку предполагал, что с точки зрения гроссмейстера они должны перейти к его сыну Мите, который и станет хранителем секретов. И когда я узнал, что Александр Андреевич собирается их опубликовать, а теперешняя молодёжь просто горит желанием приобщиться к опыту старших поколений, я подумал, что это очень своевременный и достойный шаг благородного человека.
Дело было в конце февраля – начале марта 1982 года. Мы оставили машину под триангуляционной вышкой с правой стороны Полесского канала при его входе в Куршский залив Балтийского моря. По льду, покрытому талой водой, быстро пошли от берега. Время от времени я похлопывал себя по карману, в котором, как