Молодец, налету схватывает. Не только прекрасный офицер, но и друг, не раз проверенный в сражениях. При штурме Ганжи один из первых влез на крепостную стену, когда брали предместья, причём без лестницы. Там-то ему ногу и прострелили.
А на марше как себя вёл! И это кроткий, скромнейший во всех отношениях человек. Сын священника, он вполне мог пойти по стопам отца. Но судьбе, как видно, было угодно направить в его дом в Харьковской губернии будущего командира 17-го Егерского полка Лазарева, тогда ещё подполковника, ныне безвременно почившего. Приметил он паренька да позвал к себе – с родительского благословения, разумеется.
С четырнадцати лет служит Пётр. В семнадцать уже подпоручик. Теперь вот майор. Произведён в этот чин за подвиги при взятии Ганжи. По праву, ничего не скажешь, хоть ему двадцать три только-только исполнилось, как раз когда персы в Карабаг вошли…
– Атакуют, ваше превосходительство, – отвлёк от размышлений напряжённый голос полкового адъютанта Павленко, внимательно наблюдавшего за персидским лагерем.
Смышлёный парнишка этот поручик. В полку четыре года как. Начинал с юнкеров. Откуда он родом? Ах, да, из Ромны. Малоросский дворянин. Будет жаль, если убьют. Ему бы жить да жить. Да что там, всех жаль – и солдат, и офицеров.
– Ваше превосходительство?
– Не дадут нам отдохнуть, господин поручик, – слабо улыбнулся Карягин, глядя на беспокойное море мчавшейся персидской конницы, перекатывающее свои живые волны через холмы. Прищурился на солнце. – Сколько сейчас? Около пяти часов?
– Думаю, да.
– Передайте приказ: подпустить неприятеля на дистанцию, после чего бить по нему дружным огнём из ружей и пушек единовременно.
Адъютант вскочил в седло и поскакал вдоль строя, разыскивая ротных командиров.
– Послушай, Вани, – повернулся Карягин к армянину, – твои люди смогут пробраться в Шушу?
– Если хорошо постараются… – уклончиво ответил проводник.
– Нужно доставить предписание Лисаневичу, чтобы поспешил к нам. Заодно Ибрагим-хан пусть карабагскую конницу пришлёт. Одни мы здесь ничего не сделаем, сам видишь. Так что надо постараться, Вани.
– Раз надо, значит постараемся. – Лицо армянина расплылось в лучезарной улыбке.
Толпа конных персов, похожая на цунами, которое вот-вот поглотит маленький, затерянный в предгорьях курган с окопавшейся на нём горсткой русских, неслась, улюлюкая, словно разбойничья ватага.
Слаженный залп егерей, мушкетёров и артиллерии буквально смёл передние ряды.
Персы замешкались, преодолевая тела убитых. Едва начали новый разбег, как опять наткнулись на плотный огонь егерей.
Не выдержали, побежали.
Потом снова пошли в атаку, пытаясь штурмовать то конницей, то пехотой. Выкатили на ближайшие высоты лёгкие фальконеты, поддерживая наступление артиллерией.