Для постоянной готовности к бою необходимо было обладать отменным физическим здоровьем, силой и выносливостью. Добиться этого можно было, лишь постоянно следя за собой и собственным телом. В связи с этим любопытно взглянуть на пищевой рацион гомеровских героев, который выглядит вполне естественно и реалистично. Герои первого и второго поколений, да частично и третьего, питаются в основном мясом животных и пьют виноградное вино. При этом в описаниях трапез первого и второго поколений хлеб вообще не упомянут, а для третьего выступает как дополнение. Медовое вино появляется только в воспоминаниях о самых древних годах. Напомним, что все повествование охватывает период в полтора века. Таким образом, самые древние года отстоят всего на полвека, на три четверти века от новейших, описываемых событий.
Герои «Илиады» употребляют в пищу по большей части различные мясные продукты. При этом используется в приготовлении, как мясо крупного рогатого скота (Илиада. Песнь VI, 313–314; Песнь XVIII, 558–560), так и мелкого: «Ахиллес бело-рунную овцу сам закалает» (Илиада, Песнь XXIV, 621–622), а затем вместе с друзьями свежует, делит на мелкие части и обжаривает на костре её мясо, после чего все садятся за трапезу. Герои «Одиссеи» употребляют в пищу также мясо свиней и кабанов. (Одиссея. Песнь XIV, 80–81, 109). Запивается вся эта обильная и жирная пища обычно вином, в основном виноградным. Это уже трапеза третьего поколения.
Мясо и вино – это обычная пища воинов, дающая им силы перед боем, чего никак не могла бы дать пища растительная. В словах ликийского царя Сарпедона, союзника троянцев, вино и мясо прямо рассматриваются как воздаяние «чести» героям и как условие для накопления «благородной силы». Поэтому хлеб в «Илиаде» представляет собой лишь добавку к основному рациону.
Однако при переходе «от суровой героики войн к относительной умиротворенности последнего героического поколения» роль хлеба начинает резко возрастать. И в «Одиссее» уже он становится основным продуктом питания, причем настолько важным, что «хлебом» именуют уже всю пищу. (Одиссея. Песнь X, 371–372; Песнь XII, 18–19; Песнь XIV, 45–46; Песнь XVIII; 359–361; Песнь XIX, 62). При этом было бы не лишним отметить «огромную заслугу» переводчиков (Жуковского, Гнедича и других), переводящих термином «хлеб» множество разных вещей: мясо поросят, и просто пищу, и яства и даже «одежду и обувь» героев. Так им казалось поэтичней, чтобы хлеб был на столе.
Мясо же, наоборот, в условиях мирного времени становится добавкой к основной пище. При этом главной едой может быть не только хлеб, но и другие продукты, например, сыворотка. «К сыворотке мог бы еще получить козлиную ногу», – это слова поденщика, козопаса Мелентия. В них уже явно прослеживается оттенок социальной градации, деление на знать и простолюдинов, что еще совершенно не замечалось в «Илиаде».
В этом принципиальное отличие. Появление хлеба