До краев наполнен тревогой Славкин день, а ну как лопнет терпение управляющего, отправит дерзкого раба под плети. Вечером пуще тэма готов Орска подгонять. Не только беспокойство торопит, просто – ждут его там. Теперь перед сном не валяется на лавке, бездумно пялясь в потолок и перебирая тоскливые мысли под тараканий шорох. Шепчутся с Алешкой: почему именно их выбрал Орон; как странен мир, в котором есть магия, и как во всем остальном он похож на обычный; об оружии и нравах в казарме; о Рике, удивительно образованном для средневековья. Даже о том, о чем Славка обычно старается не думать: о родителях, друзьях, прошлой жизни.
Орск, почуяв близость родной конюшни, ускорил шаг и нахально толкнул жеребца Зака. Славка неловко дернул повод, но конь только оскорбленно запританцовывал. Бывший раб оглянулся и пустил в дело хлыст. Задел плечо самым кончиком, но и этого хватило, чтобы прикусить от боли язык.
Спешился от греха подальше, повел Орска под уздцы. Тот дергал головой и отжимал незадачливого всадника боком к стене. Промчался Рик, торопясь принять лошадь у хозяина. Орск совсем раскапризничался и застрял в воротах конюшни. «Да пошел ты, зараза!» – раздраженно выругался про себя Славка.
– Жабьи лапки, с конем справиться не может. Драть таких надо, и почаще, – посоветовал Вилл.
– Выдеру! – согласился Ласк и размашисто кивнул, едва не вывалившись из седла.
Зак торопливо подхватил хозяина.
Орск тряхнул головой, соглашаясь с тэмами, и все-таки соизволил послушаться. Славка завел упрямца в стойло и несколько мгновений смотрел на него, раздумывая: треснуть чем-нибудь тяжелом по крупу, или выйдет только хуже.
– Чтоб тебя, животное!
Орск фыркнул и презрительно покосился.
– Это ты про коня или про гостя? – спросил на бегу Алешка.
– Обоих! Да тихо ты, с-скотина!
– Это уже про Орска, – заметил Рик, снимая сбрую с хозяйского жеребца.
Вернулся Алешка с лошадью Вилла.
– Ты чего такой нервный?
– А ты не видишь?! Эта скотина опять нализался как свинья.
– Угу, а это про тэма, – снова отметил Рик.
– Злые как черти, под руку не попадайся. Да стой ты, зараза! Крит в горы уехал, а Ласку вышел облом. Лучше бы наоборот. А Син где?
– Ушел