Анна посмотрела на свое отражение – без косметики и в пижамке она выглядела максимум на двадцать пять, ее даже иногда просили в супермаркете удостоверить возраст, когда она покупала алкоголь. «Неплохо для сорокалетней, – улыбнулась Анна, у которой резко улучшилось и без того неплохое настроение. – Хотя все познается в сравнении», – спустила она себя на землю. Эти английские тетки уже в восемнадцать выглядят на все сто. И эти «сто» – это возраст и килограммы, а не проценты. «Ну, и пусть, – опять возразило хорошее настроение, – будем радоваться своим печалям».
Пятнадцать минут спустя, завтрак был готов, и его запах распространился по дому. Анна услышала скрип перегородок и шум душа наверху, это означало, что встал Тони.
– Дарлинг, завтрак готов, – крикнула Анна. – Принеси мне мобильник, пожалуйста. Он на зарядке, около кровати.
– ОК.
Еще через десять минут на кухне появился Тони, среднестатистический представитель высших эшелонов среднего английского класса. На голову выше Анны, Тони был подтянут, в меру лыс и голубоглаз. Тяжелая свежевыбритая челюсть переходила в двойной подбородок. Одним словом, Тони был чрезвычайно привлекательным образцом англосакса в самом расцвете сил. Нельзя сказать, что Анна вышла за него в порыве великой страсти, но и о полном отсутствии к нему каких-либо эмоций тоже нельзя было сказать. Вообще, английские самцы намного привлекательнее самочек, это Анна поняла сразу же после иммиграции в Лондон. Брак с Тони Анну во всем устраивал, он ее чрезвычайно эффективно прикрывал во всех ее шалостях. После того как она, как медсестра во времена Великой Отечественной, несколько раз выносила Тони на собственном горбу из самого пекла и под шквальным огнем нападок во время многочисленных политических кризисов, ее отношение к нему углубилось в сторону развития глубочайшего чувства собственности – она просто не могла себе позволить, после стольких инвестиций, чтобы в их жизни происходили хоть малейшие неожиданности. Граница была на замке, и все внутренние телодвижения в жизни семьи – под жесточайшим контролем. Слово «сюрприз» совершенно отсутствовало в словарном запасе этой женщины.
С утра пораньше Тони очень напоминал зомби, который, волоча ноги и натыкаясь на мебель, направлялся к Анне, вытягивая перед собой грабли для утреннего хага – обнимашечки. Она покорно позволила себя обтискать и поцеловать в лобик, вдыхая свежий запах его геля для душа, усадила Тони за стол, подала тарелку с блинчиками, налила кофе, повторила операцию уже в обратном порядке для себя и, в конце концов, уселась