Все ждали слова «три», но Измайлов закончил:
– Это ― всё, дамы и господа. Я уверен, что Егор Федотыч деликатно отнесётся к присутствующим, а дамам, несомненно, поможет дама.
– Несомненно! ― подала голос вездесущая госпожа Кудасова. Её супруг с обожанием глядел на спасителя; кончики его усов победно приподнялись.
Слушатели немного поволновались, но все сошлись на том, что Измайлов прав. Дам заботило лишь то, что из полиции привезут бой―бабу, которая не сможет предупредительно отнестись к высшему обществу. При мысли о сотрудницах полиции, мне отчего― то представилась широкая в кости командирша партизанского отряда в войну 12―го года Василиса Кожина. Сам я ― не любитель таких экземпляров…
Положение спасла Амалия Борисовна, вышедшая на середину гостиной поступью оперной примадонны. Её крупная колоритная фигура в тёмно―красном платье с кружевами поневоле притягивала взгляды.
– Милые дамы, ― сказала она, многозначительно улыбаясь, ― мне также нужна помощь при личном досмотре, поэтому я попрошу mademoiselle Кати внимательно проверить мою одежду. А я, в свою очередь, помогу всем вам.
Это заявление разрешило все недоразумения. Егор Федотыч смотрел на жену с восхищением, ― вероятно, он впервые воспользовался этим чувством в семейной жизни. После того, как эйфория прошла, ему что-то пришло в голову:
– А если ты наткнёшься на преступника?.. На преступницу, ― поправился он.
Амалия Борисовна поглядела на него с укоризной:
– Ну, не начнёт же преступница крошить всех ножом направо и налево?
– Стилетом. Не ножом, а ― стилетом, ― машинально поправил Кудасов и криво усмехнулся сомнительной на мой вкус шутке. Героиня же повернулась к Измайлову и, чёрт меня побери, если он не улыбнулся и не кивнул ей в ответ! Кругом ― одни заговорщики.
В этот раз из немногочисленных оттенков своей речи госпожа Кудасова выбрала для своего мужа утешающе― наставительный:
– Это вряд ли случится. А если и возникнет подобная опасность, кто-нибудь из нас обязательно успеет позвать на помощь. ― Гордясь своим хладнокровием и, кажется, ощущая себя предводительницей амазонок, Амалия Борисовна произнесла:
– Дамы! Прошу вас следовать за мной.
Когда пёстрая процессия, замыкаемая лиловым турнюром Елизаветы Кондратьевны, скрылась за дверью, Кудасов, ещё не до конца оправившийся от обвинений, предъявленных моей роднёй, вызвал молодого полицейского и возложил на него бремя обыска. Кавалеры покинули гостиную и расположились в библиотеке.
Я сел возле большого глобуса и принялся рассеяно его крутить. В целом следственная процедура оказалась довольно скучной и ничем не напоминала описанный Игорем парад в полосатых купальниках. Дело в том, что полиция искала стилет – вполне выдающуюся вещицу, которую не спрячешь, скажем, под широким галстуком.
Полицейский, которому надлежало