– Прибедняешься, – сказал Истомин, – за-адом светить, – поддразнил он давешние слова Соссия, – а сам, собак, пару тыщ уже успел нахватать.
– Надо уметь делать деньги, Витя, – поострел лицом Хрюкин и закурил новую сигарету. – Разорались чего-то хлопчики, – прислушался он и стремительно вышел. – Так что я говорю, – продолжил он вязание уже через минуту, – делать их, денежки, сноровка требуется и чутье, денежки они, Витя, кругом, только присмотреться надобно. Я вот шестой «телевизор» за этот месяц пластаю, – Соссий с заметным даже на его лице удовлетворением просмотрел на свет ячейки будущей рамки, – спрос у бурсаков ого-го! каждый не меньше червонца идет. Вот сейчас, заметь, бросил пузырь пацанам, а сам, между делом, гоню продукцию. Кто мне эти шестьдесят рубликов даст, если я брошу вязать, тут делов-то, кстати, дня на три…
– Соссий Мефодьевич, – просунулась в щель приоткрытой двери голова мальчишки,
– можно, я того… на воздух прошвырнусь?
– Такса, – не поднимая головы буркнул физрук, – и завейся хоть в космос, только я тебя, стервеца, сегодня вообще не видел.
– У меня двадцарик, сдача есть?
– Найдем, – Хрюкин отложил сетку, аккуратно умостил сигарету на край стола и полез в нижний ящик стоящего рядом шкафа, – найдем такие суммы, – придушенно говорил он при этом от неудобной позы. Парнишка, настороженно косясь на военрука, подошел, положил монету на стол и торопливо дважды затянулся хрюкинской сигаретой.
– Ты чего?! – опешил Виктор. – Ты чего наглеешь, скотиняка?
– А-аа, пускай, – беспечно махнул рукой вынырнувший физрук, – рыбак, друг. На, держи свой пятак и проваливай. – Ученик ушел. – Во, – повертел в пальцах монету Соссий, – пачка «Примы» с коробком спичек есть.
– Так что, за уход с урока ты берешь пятнадцать копеек? – не тая брезгливости, удивился Виктор.
– Ага, – Соссий снова погрузился в работу, – по пятнадцать, в день до трояка настукиваю, можно бы и больше, да я не борзею. У них, у хлопчиков-то денег много. Вчера двое с бутылочкой подошли за все мое хорошее, на пятом уроке. Как водится у нашего брата, мало показалось – побежали еще. Опять мало. К автобусу совсем захорошело, хотели еще, но сельпу прикрыли.
– И ты с ними сбрасывался?!
– Чего я, дурной лошади свояк? ни копья!
– Ну, ты и даешь! Смотри, подзалетишь ведь, Соссий. Кстати, что это у тебя за имячко, все хочу спросить, сроду до этого не слыхивал?
– Да матушкина сестра подсказала, дура, самая грамотная в те времена у нас в родне считалась – учительница, вот и научила, послушались, сказала, что означает «здоровый», а какая мать не хочет видеть своего ребенка здоровым.
– Н-да, –