– Ничего больше не трогай, – прошипел Гриша. – Веди себя как взрослый человек, умоляю тебя.
– Если я буду себя вести как взрослый, – серьезно отозвался Кобылин, – то вряд ли отсюда вообще кто-то живым уйдет. Не дергайся. Эти шалости меня расслабляют и заставляют забыть о кричащих инстинктах убийцы.
Гриша споткнулся, засеменил по полу, потом резко обернулся – не подслушивает ли кто.
– Соберись, – яростно прошептал он. – Леша, это важно, держи себя в руках, пожалуйста.
Кобылин не ответил – повернув голову, он смотрел в следующую комнату, где было всего пять гостей, с интересом разглядывающих картины на стенах.
– Я ее вижу, – спокойно сообщил Кобылин. – Описание совпадает. Иди по своим делам, Гриш, не мешай работать.
Борода сдавленно хрюкнул, пытаясь удержать в себе заковыристое проклятие, потом ухватил друга за локоть, потянул на себя.
– Только без фанатизма, Леша, – грозно предупредил он, заглядывая Кобылину в глаза. – Только без фанатизма!
Кобылин легко высвободил руку из Гришиного захвата, смахнул невидимую пушинку с лацкана пиджака, вздернул бровь и решительным шагом направился в комнату с картинами.
Ловко обогнув подозрительную престарелую парочку в вечерних нарядах, Алексей медленно подошел к дальней стене, украшенной единственной, зато весьма большой картиной. Мягко ступая по блестящему паркету, Кобылин присматривался к своей цели, пытаясь составить первое впечатление.
Ведьма стояла перед самой картиной, внимательно всматриваясь в переплетение бурых и синих мазков, сдобренных красными пятнами, слишком уж напоминавшими капли крови. Она чуть запрокинула голову, явив охотнику профиль, и Кобылин тут же отбросил все сомнения – точно, она.
Описание, полученное от Гриши, полностью подходило. Среднего роста, хрупкого телосложения. Мелкие черты лица, тонкий нос, острые скулы, мягкий округлый подбородок, большие глаза, волосы – длинные и черные. Вот только длинными их можно было назвать с натяжкой, на самом деле они спускались ровно до плеч. Иссиня-черные, гладкие, аккуратно подрезанные, с ровной челкой, они напоминали скорее шапочку. Кобылин знал, что такое строгое классическое каре частенько называли прической Клеопатры. Кстати, и кожа у ведьмы была чуть смугловатой, словно подчеркивая экзотический образ. Платье тоже было классическим – коктейльное, типа футляр – обтягивающее, но без откровенных вырезов. И, конечно, не пошло черное, а темно-синее, с едва заметным фиолетовым отливом.
Перед последним шагом Кобылин еще раз повторил про себя все, что вытряс из Гриши про современных ведьм. Это люди. Много природной отравы, странных рецептов, полученных от древних существ. Привороты, любовные зелья, сильнейшие яды и противоядия. Эликсиры молодости и силы, а также различные вещества, одуряюще действующие на различных существ. Химия – сила.
Едва Кобылин сделал последний шаг и остановился рядом с ведьмой, как та стрельнула глазками в его сторону,