Не снимай перчаток желть,
Не грусти, что под луною
Всем придется умереть.
Всё равно ведь, рано ль, поздно ль,
Но слетит последний лист,
Как и я, по жизни вдоволь
Покружившись, ляжет вниз.
«В России беды потому…»
В России беды потому,
Что всяк свободу понимает
По разуменью своему,
А разуменья – не хватает.
У нас – кто главный, тот и прав,
А кто не прав, в суде докажут,
И часто можно, не украв,
За воровство попасть под стражу.
А власть не то чтобы глупа,
Но по-особому бездарна,
Пытаясь в нас вдавить раба,
Что я выдавливал исправно.
И остается только пить,
Еще, наверное, молиться…
Какой тебе, Россия, быть,
Когда ты сможешь измениться?
Мне не дано тебя понять,
А измеряют пусть другие…
Пойду-ка я с тоски плясать,
Как было в годы молодые.
Пусть сердце рвется журавлем,
Белеют перья в пряди русой,
А дни журчат, журчат ручьем
По так мелеющему руслу…
Ночной романс
На звездах вновь повисла ночь,
Меня окутав с головою.
С тобою быть уже невмочь,
И невозможно – не с тобою.
Ты спишь тревожным нервным сном,
А мне сегодня не забыться.
Хоть двое нас, мы не вдвоем
Соединяем наши лица.
Мне вспоминается сейчас
Под жёлтый свет луны ущербной,
Как много ночи было в нас
И мало лунности, наверно.
Я ем глазами темноту,
И оттого душа чернеет,
Когда любить невмоготу,
Но не любить еще больнее.
Ты остудила навсегда
Все то, что сердце согревало,
И промерцала мне звезда
Не то конец, не то начало.
Я знаю, так любить нельзя,
В порыве струны обрывая,
И всё ж лучи звезды скользят,
Холодным светом обнимая.
Пускай под этот тусклый свет
Тебе весеннее приснится.
Хоть той звезды давно уж нет,
Любовь по-прежнему струится.
«Тройка мчится, снег разметан…»
Тройка мчится, снег разметан,
Да не слушает вожжей,
А за каждым поворотом
Лики каменных вождей.
Наша русская забава,
Так с Крещенья повелось,
Больше крови – больше славы,
Уж прости меня, Христос.
Эта слава не истлела,
Кровяной не высох след,
Пьедесталим катов смело,
А снести – отваги нет.
Коренник храпит и косит,
То не снег пылит, а тлен.
Чую, Русь опять заносит
В чей-то новый монумент.
Смотрят идолы незряче,
Как буравят, – без очей,
Мы по жертвам плачем, плачем
Под