У отца в тот же вечер был поезд. Я-то думал, он сутки со мной проведет. Но из-за того, что мы столько времени на вокзале угрохали, папе надо было уезжать. «Ладно, сын, оставайся. Я на вокзал». – «Да что ты, я тебя провожу!». – «Не надо, как потом один добираться будешь?». И он начал собираться. Слез при расставании было пролито море. Отец ушел на вокзал, за шесть часов до поезда, а я остался в общежитии.
И вот тут наступил самый жуткий момент. Мне 14 лет. Я один. В Москве. Не при делах – до начала сезона еще три дня. Как щенок, которого в воду бросили: барахтайся, плыви. Предательская мысль подкралась: «На фиг мне это нужно? Домой надо, к маме и папе». Щемящая тоска напала. Так захотелось к родному человеку, что я решил: еду на Казанский! Провожу отца и себя заодно проверю – не потеряюсь ли в Москве? А что, в кровати лежать и в потолок глазеть что ли?
Я побежал в метро, добрался до вокзала. Папа очень удивился, обрадовался. Потусовались на станции, пока поезд не пришел. Проводил его до вагона. Без слез опять не обошлось. Но отец уже спокойнее был. Видит, есть во мне самостоятельность. Не пропадет парень!
Когда в «Динамо» начались тренировки, мне стало проще. В школу пошел. Время убивалось, дурные мысли в голову уже не лезли. С ребятами подружился. Со мной в комнате сначала пять человек жило. Апотом нам предложили на второй этаж перебраться – к лыжникам, фигуристам. У них обжитые компании, все делают сообща, своя плитка, готовка. Почти семейная обстановка. Там одна комната освободилась. Мы туда втроем и переехали – я, Сергей Ким и Андрей Николишин.
Обустраивали нашу «квартиру». Вытаскивали фанеру из шкафа. В стену вбивали гвоздь, делали веревочные петли и вставляли в них доску. Получалась висячая полка для зубных щеток и будильника. Кому-то из нас родители привезли маленькую плиту, чтобы кипятить чай. Покупали еду. Первое время мои родители присылали деньги… Хорошо заселились. И тут нас выгонять начали – вернулись лыжники, которые раньше в этой комнате жили. Мы ни в какую. Но все-таки пришлось покидать завоеванную территорию – отправились мы в новое крыло общежития, которое восстановили после пожара.
Снова поселились втроем, восстановили обстановку, вместе ужинали. Забавно было – Каспарайтис и старшие ребята жили в другом крыле на первом этаже. Они знали, что у нас всегда есть что-нибудь покушать. Мы готовим, а сами в окно посматриваем – бац, опять Каспер через дорогу бежит. Запираемся. Гасим свет, притаились. А Каспарайтис кулаками в дверь барабанит и кричит: «Открывайте! Я все равно знаю, что вы там!». Мы пускали его, Влад Бульин приходил. Конечно, угощали. Никто никого не объедал, сообща делились продуктами.
Туалет и душевая были общими, на первом этаже. Со второго идешь, ничего