Мать Татьяна вела меня дальше. Ступени круто спускались под сводчатые цилиндрические арки. Было ощущение, что земля расступается перед нами.
«Здесь наши корни, наша вертикаль». Фразу ее можно было понять и в буквальном, и в переносном смысле. Центральный купол опирается на четыре колонны высотой около 12 метров, что с учетом их близкого расположения создает ощущение головокружительного, сужающегося кверху пространства. Я смотрел сквозь клубы ладана на сотни и сотни живых образов, не менее ярких, чем Иоанн, облаченных в багрово-гранатовые одеяния, с трагическими золотистыми лицами цвета умирающей осенней листвы. Представьте простоту и монументальную грацию классических греческих скульптур, наложенную на роскошество восточных ковров. Если на земле существует отображение рая, то оно находится здесь, в сербском монастыре Грачаница.
Какое «богатство, не поддающееся исчислению, – воскликнула дама Ребекка, стоявшая на этом же самом месте более полувека назад. – Наша чаша не была пуста, но она никогда не была наполнена так, как в этом мире, где Азия встречается с Европой».
Покинув кажущиеся безграничными темные недра храма через двери нартекса, я попал в другого рода тишину, подчеркнутую перезвоном колокольчиков овец, пасущихся на лужайке, и щебетом ласточек, гнездящихся в щелях тонкой кирпичной кладки. Снаружи церковь кажется почти крохотной. Идеально организованная вертикаль четырех бледно-голубых куполов, вплотную окружающих узкий, возвышающийся над ними пятый, вызывает очень привлекательную архитектурную иллюзию: то, что кажется изящно малым снаружи, видится бесконечно большим изнутри.
Грачаница, Печ и три десятка других сербских монастырей определяют ландшафт Южной Югославии. Я приехал сюда с севера, прямо из Загреба. Я пытался понять остроту национальных проблем хорватов через их собор; то же самое я постарался сделать по отношению к Сербии через ее монастыри.
Сербские монастыри – наследие династии Неманичей, родоначальником которой в конце XII в. был великий жупан Стефан Неманя, создавший первое сербское государство, независимое от Константинополя. При нем Сербия вошла в число наиболее цивилизованных стран Европы. Стефан уже мог написать свое имя, в то время как король Германии, император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса ставил лишь отпечаток большого пальца.
Сын Стефана Немани, странствующий монах, известный как святой Савва, стал основателем и организатором Сербской православной церкви. Поздний потомок Стефана Немани, король Милутин, в начале XIV в. превратил Сербию в великую христианскую православную империю, превосходящую Византийскую империю своего времени.
Милутин отличался необычайными мужскими достоинствами. Подобно королю Генриху VIII Тюдору, он был ненасытен к женщинам, выбирая новых жен и отправляя в отставку прежних в соответствии со своими сексуальными склонностями и имперскими амбициями. Каждое новое желание превосходило прежнее, по мере