Князю как-то сразу расхотелось разглядывать змеиную грацию Хельги, но на всякий случай уточнил:
– А разве берсерки имеют жен?
– Почему нет? – удивился Торкиль. – Не всегда же он в трансе, только когда в бою.
– А у тебя есть жена?
– Была.
Так они беседовали, смешивая славянские слова со сканскими, что-то переспрашивая, что-то объясняя. Постепенно Владимир успокоился, никто не собирался нанизывать его на вертел, хотя дядя словно забыл о племяннике.
Торкиль предложил отправиться спать к нему в дом, сказав, что места хватит.
Спросить у дяди? Но этим он покажет, что держится за полу одежды Добрыни. Владимир кивнул:
– Если твой отец не против.
– Отец? Как он может быть против?
– Но ведь он хозяин этого дома.
– Он конунг, ему принадлежит многое, но не наши жизни, когда мы не в бою и не в деле. Каждый волен жить своей жизнью. Я не могу пойти к монахам или уйти с острова, не сказав об этом конунгу, просто потому, что он должен знать, почему меня нет рядом. А спать или есть, брать женщину или заводить детей могу.
– У вас здесь много детей?
– Немного, но есть. Здесь мало свободных женщин, потому и детей мало.
– А нельзя привезти больше?
– От женщин одна беда. Достаточно рабынь. Они и по дому поработают, и одежду сошьют, и ночью ублажат. У меня есть пара симпатичных. Пойдем.
Ночь получилась приятной, две рабыни ублажали их до самого рассвета, причем девушки явно были обучены этому занятию, Владимир остался доволен.
– Где ты их взял?
Торкиль пожал плечами:
– Купил на невольничьем рынке. Они рады этому, лучше ласкать одного меня или моих друзей, как ты, которых не бывает слишком много, чем очень многих за плату.
– У них не бывает детей?
– Нет, они знают, как этого избегать.
Разумно, разумно…
Утром, выйдя из хижины, чтобы отлить, Владимир увидел, как одна из рабынь пытается одновременно отогнать большущую свинью и закрыть калитку. Это ей удалось бы, но калитка перекосилась, чтобы починить, требовалось всего лишь стукнуть лежавшим рядом обухом топора. Видно, это и собиралась сделать девушка, но не успела, пришлось бороться с настырной свиньей, решившей выбраться на волю во что бы то ни стало.
Рассмеявшись, Владимир подхватил топор и привел калитку в надлежащее состояние.
– Спасибо, – поблагодарила девушка и, подхватив большую бадью, поспешила к следующему загону.
Князь попытался вспомнить, она ли была так ласкова во тьме, но, прикинув объемы фигуры, решил, что не она. А жаль…
– Эй, мужчина должен держать в руках меч, весло, кружку с добрым пивом или бедра красивой женщины. Работу в поле и по дому оставь рабам. – Недоуменно вскинутая бровь Торкиля лучше всяких слов показала Владимиру отношение нового родственника