– Нет, не все, но многие.
Князь Владимир кивнул и шагнул в дверь, невольно пригнувшись у притолоки. Высок князь, хоть и двери тоже немаленькие, все же терем княжий, но кланяться приходится. Ближнему гридю-охраннику вспомнилась шутка, что есть то, чему даже князья кланяются, – дверной притолоке. Раньше бы сказали, что богам, а ныне все переменилось…
На берегу Почайны и впрямь собралась большая часть Киева. Стояли, переговаривались, недоуменно пожимали плечами…
– К чему князь приказал собраться?
Не может быть тайной то, что известно нескольким людям, обязательно разойдется дальше. Так и тут.
– Крестить всех будет.
– Чего?! Как это?
Знающий шептал, стараясь спрятаться от внимания дружинников:
– Ну, да. У меня сродник в дружине, так сказывал, их всех еще в Корсуни крестили.
– Это как же? – все не верили окружающие.
Дружинники настороженно поглядывали на уплотнявшуюся вокруг знатока ситуации толпу. Тот зачастил скороговоркой, понимая, что договорить не дадут, а сам он может пострадать:
– В воду всех загнали, объявили, чтобы своих богов забыть, а верить в цареградского.
– Как это – своих богов забыть?
Над спинами и головами взвилась плеть. Любопытных враз разметало в стороны, а сам болтун, прикрывая голову руками, завопил:
– А я что, я ничего!
Возможно, побили бы и сильней, на том урок ему – не болтай лишнего, но раздался крик:
– Князь! Князь Владимир Святославич едет!
Князь Владимир действительно приказал киевлянам собраться на берегу Почайны:
– Кто не со мной, тот против меня.
Быть против любимого князя Красна Солнышка не хотели, вот и пришли.
Владимир смотрел на толпу, ждавшую его, с волнением. Он знал, что скажет, вернее, душой чувствовал эти слова. И верил, что киевляне душой их воспримут…
За тринадцать лет до этого…
Глава 1
Сватовство
В Новгороде все знали, к кому нужно сначала идти со своей вестью, не важно, хороша она или плоха, кто правит городом. Но гонец был киевский и пошел сразу, как приказано, – к князю Владимиру Святославичу. И гридь, сидевший без дела, новенький, он и провел.
Только потому молодой князь Владимир узнал печальную новость раньше своего наставника Добрыни Никитича.
Добрыня – уй князя Владимира, то есть брат его матери Малуши. Наставник добрый и даже слишком заботливый, не своим умом живет юный новгородский князь, а Добрыниным. Но это к лучшему, сильный строптивый Новгород, обидевшись на выбор Святослава Игоревича, который прислал в город младшего из сыновей, вышвырнул бы князя-мальчишку, не будь за его спиной умевшего договариваться уя.
Действительно, когда князь Святослав Игоревич перед уходом в последний свой поход на Болгарию разделил Русскую Землю меж совсем юными сыновьями, многие были недовольны, но более всего Новгород. Этому граду достался не просто младший княжич Владимир, но робичич – сын князя от рабыни.
Добрыня справился, убедил новгородцев, что им же лучше, кого надо, подкупил, кого надо, отправил в Киев, а кого и «случайно» посек мечом. Так посек, что ни Владимира, ни Добрыню не заподозрили. Княгиня Ольга не ошиблась, когда-то решив, что наставником маленького княжича будет его уй Добрыня.
Он хозяин, не в Новгороде, конечно, но на княжьем дворе.
Добрыне Никитичу сразу донесли, что к князю гонец прибыл из Киева. Уй поспешил к племяннику. Не время гридей за бестолковость ругать, что не к наставнику гонца привели, а к самому князю, это успеется.
Владимир стоял на крыльце, глядя куда-то вдаль. Что бы это значило? Киев далеко, там сидит Ярополк, который слаб, но все же опасен. Просто у старшего из сыновей князя Святослава Игоревича Ярополка, оставленного княжить в Киеве, советчик есть, которого бояться стоило, – Свенельд. Стар уж варяг, однако черный совет всегда готов дать.
Что там случилось, ежели гонец спешно в непогоду прибыл?
Предчувствия Добрыню не обманули, весть и впрямь была важной.
Добрыня поднимался по ступенькам не торопясь, негоже солидному человеку спешить и тем свое нетерпение выказывать. Но и Владимир не суетился, как стоял, молча, так и остался стоять, даже глазом на дядю не повел. Пришлось тому поинтересоваться:
– Гонец был?
– Да, Олег погиб.
«Погиб» могло означать что угодно, погибнуть можно в бою, на охоте, даже свернув шею на крутой лестнице. Злясь на племянника, Добрыня тем не менее не торопил. Сам же воспитывал у князя выдержку.
– Лют Свенельдич на ловах в его землю заехал и князю попался.
Ого! Лют Свенельдич, сын черного варяга, конечно, он ничего не боялся и вполне способен охотиться