– Сколько хочешь? – выплеснулось из него заветное.
– Деньгами не возьму, – добавила я в голос строгости. – Натурой возьму. Долговые расписки жителей Огхойи. За этот и за прошлый годы.
– Да это же… – захлебнулся он, – это же безумные деньги!
– Предпочитаешь, чтобы те же безумные деньги я забрала звонкой монетой? Я назвала свою цену и от неё не отступлю. Если сегодня до полудня не получу от тебя расписок, до господина наместника доберутся интересные вести.
Он замолчал, что-то вновь прикидывая.
– А гарантии? Как знать, может, ты и получив расписки, побежишь к Арибу?
Я смерила его взглядом.
– Не пытайся дурачка из себя строить. Сам суди. Во-первых, общая сумма по распискам куда как больше, чем обещанное государем вознаграждение за голову Тенгарая и его подельников. Во-вторых, мне вообще не нужна монета – с твоих должников я не деньгами взыщу… иными услугами, в колдовстве потребными. В-третьих, ежели ты казнён будешь, то и цена твоим распискам – пыль дорожная. Сам знаешь, по закону имущество государевых преступников изымается в казну, и долговые обязательства туда же. И вздумай я предъявить такую расписку к оплате, то как объясню, откуда она у меня? В лучшем случае наместник всё себе заберёт… Понял? Так что нет мне резона тебя губить, коли расписками обзаведусь.
Он вздохнул. Кажется, проняло.
– Да, вот ещё что, – продолжила я. – Не пытайся меня надуть. Не пытайся утаить кое-какие расписки. Обязательно поспрошаю духов, не хитришь ли ты. И людей поспрошаю, кто тебе должен. Запиши себе на лысине – или мы честно играем, или не играем вообще.
Я рассмеялась сухим, дробным смешком – точно горошины по каменному полу рассыпали. Взмахнула рукой – и исчезла. Ошарашенный Гиуртизи мотал головой туда-сюда. На его глазах я точно в воздухе растворилась. «Ведьма!» – с ненавистью выдохнул он.
Трюк на самом деле простейший, хотя и ему сперва поучиться надо. Делаешь движение, так, чтобы повернулся человек – и в глаза ему солнце попало. Ну или луна, ежели по ночной поре. А ты быстро-быстро в тень – и замрёшь, дыхание задержишь. Вот и кажется ему, будто языком тебя слизнуло. Особенно если у него и так душа не на месте.
Я выждала, пока расстроенный Гиуртизи не скроется в узенькой калитке своего сада, потом ещё для верности сосчитала до восьми дюжин – и мы с моим ящерком домой отправились. Хоть одну стражу до восхода поспать.
Удачно получилось, я даже и не думала, как гладко всё пройдёт. Видать, умнее он, Гиуртизи, чем мне раньше казалось. Не стал ругаться, не стал сторожевых рабов своих кликать. С ходу всё понял, сообразил, что лучше расстаться с частью, чем со всем. А раз умный – значит, отомстит.