пригласить после этого коллег в квартиру было бы форменным свинством – и Симка, сжав зубы, пригласила. Настроение у нее испортилось окончательно, и хуже всего было то, что коллеги ну совершено этого не понимали. Кроме Кашки, который на то и лучший друг. Нет, стоп – к искреннему удивлению Симки, новенькая Олеся тоже отлично все понимала. Притормозив в дверях, пока остальные вызывали лифт и спорили, сколько человек он зараз поднимает, Олеся негромко сказала. – Ты на них не сердись. Они просто немножко перестарались. Если по правде, это я виновата, там, где я раньше работала, мы всегда своих навещали, ну я и удивилась. Вслух. А они просто забыли, что ты в больнице лежишь, и им сразу сделалось совестно. Вот и решили устроить тебе праздник. – Да нет, я ничего, – растерялась Симка, – я же не против, хотя, если честно, я бы сейчас лучше в ванну и потом спать. В больнице душ только, и то по пятницам. – Понятное дело, – Олеся улыбнулась, – Ты не волнуйся, сейчас чаю попьем все вместе, если что – я рядом. А потом я Лере тихонько шепну… Годиться такой вариант? – Еще бы! Собственная «однушка» показалась Симке на диво большой и уютной. Наверное, дело было в первую очередь в освещении – под потолком не пронзительные белые трубки, а настоящая люстра, и свет добрый, золотистый. Симка первым делом ринулась к подоконнику. Там все было в порядке, кактус Федя выдержал испытание жаждой. Впрочем, Феде было не впервой, Симка вечно забывала его полить вовремя. Зато теперь она первым делом напоила Федю, подлила еще воды снизу в блюдечко и лишь потом занялась гостями. В конце концов, они ведь сами к ней напросились. Вечер закончился так же по-дурацки. Посреди стола водрузили торт, и Нинка немедленно принялась кромсать его с хищным видом, Лидочка и Наташа мыли виноград в ванной, на кухне Лера с Фимочкиным и Валькой Гутманом варили чай и попутно попытались устроить курилку, но Олеся, сделав озабоченное лицо, выгнала их на балкон. – Все при деле, а я тут сижу. Такое ощущение, что я в гостях, – пожаловалась Симка Гвоздецкому. Аркаша в общей суете не участвовал, задумчиво топтался у книжной полки и разглядывал корешки. Все эти книги он видел уже тысячу раз, поэтому Симка ему не поверила. – Кашка, ты не уходи скоро. Разговор есть, серьезный. Аркаша метнул взгляд в сторону расставлявшей чашки Олеси и пробурчал: – Просил же меня так не называть. Я ведь тебя не дразню! – И я не дразню, ты же знаешь. Между прочим, Ка. Аркаш, ты мой халат нечаянно в стирку не отдал? – она хотела спросить шутя, но голос неожиданно дрогнул. Гвоздецкий взглянул удивленно. Симка стояла, взъерошенная даже больше обычного, прижимая к животу горшок с кактусом. – Нет. А было надо? Слушай, ты чего какая … не такая? Может, прогнать всю эту шоблу, дать тебе отдохнуть? Если надо, я могу… скажу им… – Не надо, не порти отношения, Лера на тебя и так фыркает. Олеся обещала, что уведет всех чуть позже. Кстати, как тебе она? Симпатичная, верно? – Не знаю, не обратил внимания. И вообще, мне брюнетки нравятся! И чтоб глаза синие! Симка удивилась. Кашку она знала с десятого
