Торрент-сутра СНА. Неизвестные Зигмунд Фрейд и Иван Галант. Евгений Васильевич Черносвитов

Тютчева и поймете, о чем, собственно, я. Только один раз в жизни я был здесь, где был, и тогда когда был. И было это на мосту через Женевское озеро, дорога от которого вела к моему дому. Но, еще раз повторяю, что я скорее соглашусь, что эти два, совсем не похожие переживания в Женеве, случайно связаны «дорожной картой». «Как здесь удивительно пахнет!» – воскликнул я, когда меня охватило состояние – все, приехал! – обращаясь к Марине. Она пристально посмотрела на меня, оторвавшись от созерцания фонтана, и сказала: «Какое у тебя необыкновенное сейчас лицо! Я такого тебя никогда не видела! Ты весь сияешь! Да ты чист, как младенец!.. «После некоторой паузы, Марина добавила: «Я не чувствую никаких особых запахов – пахнет водой и бензином!» И она меня сфотографировала.

      Я с собой.

      …Мой сон перед последним днем марта 2010 г (Завидово) и попытка отделить зерно (получить чистую информацию: информацию в чистом виде) от плевел. Ко мне в гости в Хабаровск (несмотря на то, что это происходит сейчас, в марте 2010 г. и во сне) приехал мой близкий друг Шумахер на своем болиде. Он очень хотел, чтобы я сам управлял машиной, но я, к счастью, отказался. Мы тронулись с невероятной скоростью по новой, только что выложенной трассе «Гаражная» (шоссе в Хабаровске, параллельно железной дороге и моему дому). Старое шоссе не успели полностью «демонтировать», содрали лишь асфальтное покрытие (я все видел четко и ясно и «своего друга» Шумахера, которого не только наяву, в живых не видел, но и не видел вообще, а в этом сне видел ясно). А в Хабаровске я не был уже 20 лет! Буквально через 300 метров – я знаю точно, ибо мой дом находился от переезда, откуда мы рванули, 500 метров, а мы до него не доехали – «болид» начал вилять и увидел, что Шумахер не может справиться с управлением. Останавливайся! Закричал я ему, а то перевернемся, нас стаскивает на старую дорогу, а за ней глубокий кювет! Шумахеру удалось остановить машину, но нас все же стащило на старую дорогу, то есть, на ухабы и колдобины. Я увидел, что лицо у него, как мел, а руки, вцепившиеся в руль, дрожат… Молодец, – сказал я Шумахеру. Будь другой на твоем месте – костей бы нам не собрать! Шумахер молчал. Я посмотрел вперед и увидел, что к нам бежит лет 6—7 мальчишка, мне не знакомый. Подбегает и кричит, жестикулируя энергично руками: «Не умеете водить, а в такую „тачку“ сели! Чуть не перевернулись! Тоже мне, шумахеры!» И тут, я проснулся… (Это написано, читатель, в 2010 году!)

      …Я считаю Жака Лакана своим учителем, несмотря на то, что общался с ним чрезвычайно мало. Но именно Жак Лакан невольно поддержал меня в моем отношении к Фрейду, которое подвергалось систематическому разрушению со стороны моего первого учителя – Ивана Борисовича Галанта. Не принимая нутром марксистско-ленинско-павловскую «психологию», и имея возможность в подлиннике читать письма Фрейда, несколько писем Юнга, и одно письмо Адлера к Галанту, и ответы Ивана Борисовича Фрейду и его ученикам + долгие ночные разговоры