– Садись, – начинаю хлопотать я, – вон туда, кстати, это Вика.
Столярова, отчего-то покрасневшая, роняет, к огромной радости Банди, пирожок и бормочет:
– Добрый вечер.
Андрюша восклицает с жаром:
– Очень рад!
В районе десяти, уезжая, Литвинский шепнул мне:
– Вика – красавица.
А Столярова, оставшаяся у нас ночевать, вошла в мою спальню и, конфузясь, спросила:
– Он женат?
– Андрей вдовец, а что?
– Очень интересный мужчина, – покраснела она, – и внешне, и внутренне, столько всего знает! Но я бы никогда не стала иметь дело с семейным человеком. Уводить мужа от жены считаю отвратительным. А вдовец… Это мне подходит.
Так что симпатия возникла у них с первого взгляда, и роман протекал просто стремительно: через пару недель после знакомства они подали заявление в загс. На свадьбе Вика казалась такой счастливой! Хотя почему казалась? Она и была счастлива сверх меры, подобное сыграть невозможно. По логике Дегтярева и его коллег выходит, что она пошла под венец с постылым человеком, чтобы сделать больно любимому, который никак не хотел развестись с женой, но я-то была на праздничной церемонии и помню, каким восторгом сияли глаза невесты, какой нежный румянец заливал ее щеки, когда подвыпившие гости хором начинали голосить:
– Горько! Горько! Горько!
Ладно, согласна, пусть Вика изображала счастье, но каким образом она ухитрялась краснеть? Это изобразить крайне сложно. Не всем актрисам, даже очень хорошим, удается заплакать в кадре, и им приходится закапывать в глаза всякую дрянь! А тут – румянец! Нет, Вика была на самом деле счастлива.
Меня позвали свидетельницей из-за того, что судьбоносная встреча будущей супружеской пары состоялась в нашем доме. После бала, когда я усаживала Вику в машину, где уже находился слегка пьяноватый и усталый Андрюшка, Столярова обняла меня, уткнулась в шею и с совершенно несвойственной ей эмоциональностью шепнула:
– Господи, дождалась! Наконец-то! Я замужем за Андреем!
У меня из глаз чуть не хлынули слезы, лишь в тот момент до меня дошло, что Вика, как все бабы, давно мечтала о счастливой семейной жизни. Нет, абсолютно не было похоже, что невеста прикидывается, любит другого, а за этого выходит лишь из глупой мести.
– Простите, – робко спросила симпатичная официантка, – вам плохо?
Я вздохнула, вот еще одна, кому не понравилось выражение моего лица.
– Нет, мне очень хорошо!
– Извините, но у вас такая гримаса… я подумала, может, желудок болит или сердце!
– Ерунда, просто ногу натерла.
– Простите, – улыбнулась подавальщица.
– Ничего, – кивнула я, – очень хорошо вас понимаю, кому охота иметь дело со скончавшимся в кафе клиентом. Объясняй потом всем, что у вас чашки изнутри не покрыты ядом.
Девушка