На фоне Глеба Маргоша выглядит еще старше. Загорелый, стройный мужчина и оплывшая, потерявшая всякие формы бабища. Один раз ее приняли за… маму Вяземского.
– Что случилось? – заморгала я, вытирая со своего лица слезы Марго пододеяльником. – Глеб заболел?
– Лучше бы он умер, – мрачно заявила старинная подруга и разрыдалась.
Я накинула халат.
– Вы поругались?
– Он сунул шарф и косметичку в духовку! – хлюпая носом, сообщила Марго.
– Кто?
– Глеб!
– Зачем?! Вот бред!
Марго всхлипнула, тоже вытерлась моим пододеяльником и завела рассказ.
Позавчера она поехала в подмосковный санаторий. Намечался очень выгодный заказ. Одна из ее постоянных клиенток, богатая дама, решила отпраздновать день рождения, откупив пансионат. Гулять предполагалось с размахом. Вечером заезд и праздничный ужин, потом танцы до упаду, сон, утром, вернее, следующим днем, продолжение банкета. Поскольку дамы встанут с взлохмаченными головами, а уложить самостоятельно волосы феном способна отнюдь не каждая, на тусовку была приглашена Марго. Клиентка, правда, вежливо сказала, что рада видеть цирюльницу гостьей, но на самом деле Марго заплатили нехилую сумму за то, чтобы она утром причесала загулявшихся дам. Естественно, Маргоша согласилась, она постоянно озабочена добычей денег. Глеб любит хорошо покушать и красиво одеться, еще он предпочитает французский парфюм отечественному, а обувь носит только английскую. Сами понимаете, что его зарплаты хватит лишь на шнурки.
Маргоша честно отработала гонорар. Клиентка, страшно довольная, стала радушно предлагать:
– Останься еще, больше работать не придется, просто отдохни.
Марго позвонила мужу и предупредила:
– Задержусь до утра.
– Как хочешь, дорогая, – ответил неконфликтный Глеб, – я над книгой корплю.
Где-то около десяти вечера Марго совершенно разонравилась компания. Все перепились, и свободные мужчины начали приставать к ней и маникюрше Танечке, тоже приглашенной