– Щиты! – завопил Рамон и юркнул за борт судна.
Грэм нырнул за поваленное дерево. Залп! – стрелы застучали по дереву, увязли в земле. Разбойники попрятались за щитами и за корпусом ладьи. В ответ полетели стрелы с обрыва – один лучник кувыркнулся в воду с древком в груди. Залп! – стук стрел. Пленники стали расползаться, как гусеницы.
Грэм подобрал свой лук и выстрелил – ближайший лучник кувыркнулся за борт. В это время муталюд-паук выпустил в лес сверкающую на солнце паутину, молниеносно перебрался на берег и скрылся из виду. Следом спрыгнул в воду пятиметровый гигант и пошел в атаку, обгоняя ладью.
Залп! – панголин укрылся за деревом и увидел, как Рамон, прикрываясь щитом, бежит к станинному арбалету.
– Все за ладью! – скомандовал главарь. – С поленом я сейчас поздороваюсь!
Грэм выстрелил точно в гиганта – стрела попала в голову, обозначив нос на бесформенном лице. Муталюд только вздрогнул и выскочил на берег. Следом за ним причалила лодка. На песчаный пляж высыпал отряд, вдвое превосходящий численностью разбойников. Их встретил залп с обрыва, и трое солдат выпали из боевого построения. Исполин уже расшвыривал разбойников в разные стороны: в воздух подлетел Угер, громко хрюкнув, Чилс отправился в воду, кто-то звонко шмякнулся о борт ладьи. Суи увернулась и молниеносным движением отсекла палец гиганту – он заскрипел, как старая телега.
Солдаты ринулись в атаку. Раздался щелчок, и гарпун пробил тело деревянного муталюда насквозь. В воздух взлетели щепки. Гигант задрожал и рухнул, как спиленный дуб.
– Ууааа!.. – взревел Рамон и натянул канат.
Авангард нападавших зацепился за веревку и повалился на землю. Троих зарубили сразу, двое успели подняться и отскочить назад. Солдаты остановились и перестроились. Муталюд еле ворочал обрубками конечностей и не представлял угрозы, но даже при таком раскладе разбойники были в меньшинстве, к тому же, изрядно потрепанные и уставшие.
– Лучники! – заорал Рамон. – Где лучники?!
Грэм посмотрел на обрыв: там никого не было. «Паук», – мелькнула мысль. По тропинке ведущей наверх поднимался бледный Харон, бормоча что-то несвязное. Панголин побежал за ним.
– Господи, Господи, Господиии, – запричитал монах из-за огромного валуна. – Миронос послал войско свое для нашей защиты от еретиков. Это было испытание веры нашей, и мы с честью выдержали экзамен. Спасибо! Спасибо! Спасибо Миронос великииий!.. Господу помооолимся…
Протрубил рог, и пение монаха утонуло в музыке битвы.
Грэм поднялся на гору, почти догнав Харона, и перед ним открылась ужасная картина: скрюченные в нелепых позах женщины, две девочки и мальчик лежали на земле. Одежда была разорвана, будто они пытались освободиться от нее. Тела вздутые, лица красные, глаза навыкате, в сжатых кулаках обрывки волос, одежды. Кто-то еще бился в судорогах. И над