И снова коридор, и ещё одна лестница, и стражник, недоуменно воззрившийся на королевскую дочь. Последний проём, и Эллисесс стояла, задыхаясь, перед тяжёлой дубовой дверью. Собрав остатки сил, Принцесса толкнула плечом финальную преграду на своём пути.
На этой сторожевой башне почти никогда никого не было, как и в этот раз. Проект замка, как показали годы эксплуатации, имел множество недочётов, к примеру, это оборонительное сооружение, оказавшееся на практике абсолютно бесполезным из-за своего месторасположения. При нападении на крепость с любой стороны отсюда невозможно было бы ни попасть в противника из лука, ни тем более облить его кипящим маслом.
Зато это место прекрасно подходило для размышлений в одиночестве, для наблюдения за птицами, для упоения великолепием Океана. Эллисесс эту башню показал её дед много лет назад. Она не помнила, как выглядел предыдущий Король, но дорогу сюда она нашла бы с закрытыми глазами из любого конца замка.
Колоссальные толщи солёной воды встречались с обрывом в грохочущей схватке, горизонт целовал колеблющуюся даль, а ветер хватал Принцессу за платье, пытаясь увести её куда-то, что-то показать.
Что она могла сделать, чтобы спасти мать? Сама напоить её напитком лекарей, выдав его за шиповник с мёдом? Поговорить с ней, попытаться всё объяснить? Эллисесс ненавидела своего ещё не родившегося брата или сестру. Убийца.
– Русалка Вас утащи! – за порывами ветра Принцесса не услышала шагов. Обернувшись на ругательство, она увидела своего дядю, на ходу снимающего с себя плащ. – Я думал, Вы решили прикончить себя, такое бывает с юными дамами в этом возрасте, – с этими словами Пронон водрузил своё тяжёлое одеяние на племянницу.
Военно-Морской Начальник обнял Эллисесс за плечи и прижал к сердцу.
– Я теряю её, я теряю её, я теряю её, – повторяла Принцесса, тщетно пытаясь успокоиться. Пронон молчал, дорожки слёз терялись в его бороде. – Я теряю её, а он спокоен, – Эллисесс оторвалась от дяди и посмотрела ему в глаза, – он не любит её.
Пронон вытер колючие щёки ладонями и шмыгнул носом:
– Долг идеального Короля – не иметь привязанностей и никого не любить.
– Но он любит Вас, дядя! Так, как никогда не любил ни жену, ни родителей, – Эллисесс сделала глубокий вдох, – ни меня, – добавила она голосом более спокойным, её взгляд расфокусировался.
Пронон не отвечал. Эти слова подействовали на него сильнее, чем ожидала Принцесса. Эллисесс погрузилась в мысли об отце. Она видела, с каким трепетом дед, лорд Фэлэу, относится к Королеве, как рыбаки, возвращаясь с уловом, целуют своих детей, как воины, выступая на поле брани, наставляют сыновей и роняют слёзы над люльками младенцев. Королю были чужды даже элементарные проявления любви и заботы.
– Может произойти чудо, – внезапно произнёс Пронон.
Принцесса вздрогнула:
– Она