Когда Похоть, Страх и Потеря остались одни, они ещё долго о чём-то разговаривали. Время от времени к ним заплывали русалки, тритоны, нереиды, но надолго они там не задерживались. Каждый покидал зал с трепетом в сердце, с осознанием своей значимости.
Также чувствовал себя и Кварар. Теперь он знал, что его цель – поднять чешуеногих на войну. На первый взгляд эта задача кажется неосуществимой. Кварар вспомнил Когина. История малька, попавшего в безжалостные сети, должно быть, поможет ему приобрести союзников. В любом случае теперь у него появилась новая цель, и пусть достичь её будет тяжело, он готов сражаться за неё.
Когда он закрывал глаза, его внутреннему взору представлялась Похоть, с волосами невиданного доселе цвета, с глазами, полными сияния. Он всё ещё слышал нереиду, как будто она засела где-то у него в животе и повторяла: «Теперь ты один из нас». Эти слова растворялись в нём, заполняли каждую клетку его тела, стали частью его разума, его организма, его души.
Глава 11
Эллисесс сидела у кровати матери и читала легенды о Неоле Великом. Из открытого окна дул прохладный ветер, поэтому дочь постоянно поправляла одеяла Королевы.
Ноги Принцессы затекли из-за того, что она оставалась в одном положении уже не первый час, но она боялась встать и пройтись, будто так она могла потревожить чуткий сон больной.
С каждым днём Королеве становилось всё хуже. Все говорили и говорили о том, что она должна избавиться от плода, что это единственный способ остаться в живых, но жена Короля повторяла и повторяла, что должна выполнить свой долг перед мужем и родить ему наследника.
Утром в спальне Короля свирепствовал Пронон. Он негодовал, кричал, топал ногами. Он умолял невестку выпить напиток, освобождающий от ребёнка. Он взывал к разуму, к состраданию Королевы. Но всё было напрасно.
Днём пришли лекари, знахари, повитухи. Просторная комната была заполнена людьми настолько, что Принцессе пришлось прижаться к стене и не двигаться, пока все они не ушли. Её мать не слушала никого.
Затем в спальню пришёл отец. На его лице не было беспокойства, но глаза его говорили о многом. Он вёл беседу с женой очень тихо, будто боялся, что громкие звуки могут причинить ей боль. Эллисесс намеренно не слушала родителей, но уходить, покидать мать она не хотела.
Когда муж ушёл, Королева уснула. Принцесса тоже хотела поговорить с ней, но будить её она не решилась. Лоскуты заката пробивались через рваные тучи, помещение наполнялось сиреневыми сумерками. Эллисесс отложила книгу и посмотрела в окно.
Небо было прекрасно. Один взгляд на теряющиеся за горизонтом лучи Дневного Светила уносил мысли далеко за облака. Если бы Эллисесс могла показать маме, что видит она, если бы она могла объяснить ей, что жизнь – это нечто гораздо большее, чем любовь к мужчине и чувство долга… Но она не могла. Она