– Ниар. Ты мой самый близкий друг. И я прошу тебя поверить в меня и помочь мне. Расскажи мне правила белой магии, чтобы я знал, как быстрее стать светлым.
– Не могу, нет, Луи, – мрачно ответил король.
– Неужели за все, что я сделал для тебя, ты не можешь просто назвать мне правила?! – советник ощутил внутри себя необузданный гнев.
– Я не могу назвать тебе правила, потому что ты только что заверил меня, что станешь черным магом, Луи. А первое правило белых магов гласит, что нельзя рассказывать о свойствах и правилах белой магии черному. Если я это сделаю, то нарушу правило.
– Но ведь ты больше не маг.
– Я навсегда останусь белым магом, – печально глядя на Луи, заметил Ниар. – В душе. Так меня воспитывали. Если ты сделаешь это, то, наверное, хорошо, что потом ты уйдешь за границу, – а затем он тихо добавил: – Ты свободный человек. Иди. Я не могу тебе помочь, потому что не знаю твою тайну. Но, видимо, она действительно важнее всего на свете, раз ты стал сумасшедшим и тебе наплевать на всех, кто волнуется о тебе.
Луис кивнул и, прижав к себе книгу, спокойно зашагал прочь из тронного зала.
– Ты изменишься! Ты начнешь новую жизнь! Тебя будут ненавидеть хорошие люди! И ты пожалеешь! Не становись черным магом! – прокричал ему Ниар, а затем сам подошел к дверям и резко захлопнул их.
Луи обернулся на закрытые двери и сжал кулаки. Из открытого окна в коридор повеяло холодным зимним ветром и растрепало волосы теперь уже бывшего советника. Луис понял, что это прощание. Он потерял и жену, и друга, но уверенности в душе у него не убавилось. Он решил, что отправится к границе прямо тем вечером. Больше тянуть было нельзя.
Когда Луис вернулся в покои, внутри никого не было. Балконная дверь была открыта, и занавес колыхался. Луи пробрала дрожь.
– Ливэра! – мрачно протянул он и, обхватив себя руками, вышел наружу, на балкон. Но там никого не оказалось. Луи огляделся, затем кинулся к статуе и без особой осторожности снял ее голову. Послышался хруст, и часть материала на шее отломилась, раскрошившись на пол. Луи сжал пальцы, шепнув какое-то проклятье, и заглянул внутрь статуи. Части доспехов по-прежнему были там. Ему стало немного спокойнее, затем он подошел ко второй статуе, проверил и ее. Только убедившись, что все на месте, он подступил к краю балкона и, взявшись за ограждение, глянул вниз. Бывший советник даже не заметил, как с неба посыпался снег. Нет, то был не снегопад, а редкий, еле заметный снег. Он с какой-то тоской кружился в воздухе и неторопливо таял, соприкасаясь со светлой плиткой, из которой были выложены полы балкона. Луис прикрыл глаза, он почти не чувствовал холода, внутри него зародился гнев. Все вокруг почему-то стало безумным и противоречивым. Он думал в тот миг о том, что его поступки вызвали бы у него самого полнейшее отвращение, если бы он услышал о них много лет назад. Он изменился за последние годы. Да. Все меняются – это неизбежно, но его изменения,