Пайетт не мог ударить лицом в грязь, он все же посол великой страны и должен был дать максимально полную информацию. Он трижды заверил Эштон, что мирная демонстрация активных граждан Украины заняла центральную площадь полностью и режим пророссийского президента не сегодня – завтра падет.
– Целую тебя. Я собираюсь в Киев для консультаций по поводу мирной демонстрации, – сказала в конце разговора Кэтрин Эштон и повесила трубку.
Как и Эштон, Пайетт не блистал внешностью: высокий, худой, с непомерно длинной шеей и бегающими глазами, тонкими губами, он сильно смахивал на прилизанного козла без передних конечностей. С физическим уродством он уже давно смирился, а когда получил высокую должность посла в мятежной Украине, его самооценка вполне компенсировала несуразность физического уродства.
Еще бы! В Украине, как ни в одной стране, ему на поклон приходили руководители оппозиционных партий, низко склоняли головы и даже ползали на четвереньках и в его лице благодарили великую страну за намерение вытащить ридную неньку Украину из когтей старшего брата, русского медведя Путина. Даже Юля, находясь на отдыхе в Харькове, именуемом тюрьмой, слала длинные унизительные письма ему, Джеффри, часто намекая на личные симпатии.
Почувствовав усталость от разговора с Эштон, Пайетт поднялся и вышел из кабинета.
– А, Вальцманенко, хелоу, хелоу. Я в туалет, а ты подожди.
Петя сильнее прижал руки к бедрам, но не выпускал сумку с долларами, трижды попытался совершить челобитную, но дверь всякий раз при наклоне головы, автоматически раскрывалась.
«Вот это да! Тут даже челобитную не принимают. Не то, что в Москве у Путина специальный пень с зазубринами стоит для челобитной, – мелькнула ложная мысль в пустой голове Вальцманенко. – Интересно, деньги примут на революцию?»
Посол долго пребывал в туалете. Надо признать, туалет был роскошный: кабинка для сидения, кабинка для стояния, и только для мужчин. Кругом зеркала, можно было разглядеть не только лицо, но и отросток выше мешочков, и пупок и ягодицы, но посол на этот раз долго рассматривал свое бледное личико, немного скривленный нос. Больше его раздражали глаза, один серый, второй неопределенного цвета и два кривых зуба на нижней челюсти, которые все время приходилось зажимать нижний губой, так как они выползали наружу.
Зубы можно было бы давно поставить на место, поменять их на фарфоровые, белоснежные, а вот что делать с глазами, носом, щеками… Придется повременить…до окончания революции на Украине и присоединения Крыма к Америке. Поэтому посол задержался дольше обычного, он не знал, что Вальцманенко страдает отсутствием мышц в ногах, не может долго стоять, мышцы ватные: он нигде не стоит долго, даже не ходит пешком, он проводит жизнь в кровати ночью, а днем в Мерседесе. И все время в положении то лежа, то сидя.
Джеффри понял это когда вернулся