О том, что соседи дружили, говорил обычай приглашать друг друга в гости по поводу какого-либо события.
Я же отличился и сходил в гости сам, отдельно от всех. Дело было ночью. Пошел я в туалет, а по простому – до ветру. Туалет в доме был «типа сортир» – во дворе. Ночи на юге темные, но туда дорогу я нашел быстро. А вот на обратном пути малость заблудился. Комнаты Головкиных были на втором этаже. По лестнице я шел довольно уверенно, а вот в темном коридоре потерял ориентиры. Надо было идти, держась середины коридора, до наших, в смысле, искомых дверей. К стенкам приближаться не стоило – там стояли шкафы, висели велосипеды, корыта для стирки и прочие гремучие предметы. В темноте я, как мне казалось, дошел до дверей Головкиных, тихонько ее открыл и… понял, что попал не туда. Там все было другое – едва светлеющие окна, запах и какие-то чужие окружающие предметы. Я испугался, поняв, что зашел в чужую комнату, развернулся и с испуга не мог даже ручку двери нащупать. Тут голос: «Что, малыш, заблудился? Толкай дверь сильнее!» Я наконец выскочил и с трудом нашел нужную дверь. Трудно передать, какую радость я ощутил, когда улегся в свою постель.
А утром все посмеивались над моим ночным путешествием. Но теперь это было уже не страшно. Я посмотрел, насколько ошибся в своих поисках нужной двери, и понял, что мне до Шерлока Холмса еще очень далеко.
Машук и окрестности
Много времени мы проводили в прогулках по городу. «Экскурсоводов» было достаточно – сестры Надя и Тома с удовольствием показали все заветные уголки. Мы поняли, что Пятигорск – это очень красивый и уютный город.
Не понравилось только отсутствие нормальной воды для питья и купанья. Все источники, а их оказалось немало, были с водой, которую пить не тянет. Она пахла сероводородом, а по-нашему, тухлыми яйцами, да и вкус воды был своеобразный. Спасало от жажды наличие продавцов с голубыми тележками и со стеклянными колбами, в которых был сироп – сладкий и ароматный. Особенно хороша была вода без сиропа, но продавщицы становились нелюбезными, когда мы заказывали воду именно «без сиропа».
Моя сестра Ира так полюбила воду, что у нее выработался особый ритм жизненных проявлений. Он заключался в трех уже известных нам важных этапах – попить, поесть, пописать. Так мы и передвигались по городу – от тележек с газировкой или магазина с соками к буфету или столовой, где что-нибудь съедали – мороженое, печенье или фрукты. Только мы выходили на оперативный простор, как появлялась потребность Иры в туалете. В те далекие времена их было также не очень много, да еще и очереди в женский туалет уже стали уже извечной и крепкой советской традицией. Но все равно увидели много, и что-то из этого запомнилось. Так, впечатлили красивые веранды-галереи, где болящие люди попивали минеральную