Такая работа была проведена. Нужно подчеркнуть, что целью исследования не являлось выяснение возможных причин «убийства» или «самоубийства» поэта. Судебно-медицинские эксперты, в отличие от «энтузиастов-подвижников», не вправе решать вопрос о роде смерти (имело ли место убийство, самоубийство или несчастный случай). В первую очередь судебный медик обязан установить категорию смерти, то есть является ли смерть насильственной или ненасильственной, и ее причину. И уже после этого юристы, принимая во внимание данные судебно-медицинской экспертизы и опираясь на них, решают вопрос о роде смерти: убийство, самоубийство или же несчастный случай. Так что же произошло в случае с Сергеем Есениным?
Гостиница «Интернационал», номер 5
Ответ на загадку гибели Сергея Есенина лежит в целом хитросплетении событий, многие из которых оказались отнесены по крайней мере на несколько лет назад от трагического дня. Но некоторые – и кажется одни из самых важных – разворачивались в течение последнего года. Итак вернемся к событиям, непосредственно предшествовавшим гибели Есенина. Связаны эти события с пребыванием Сергея Александровича в психоневрологической клинике. Этот момент действительно чрезвычайно важен, и мы попытаемся здесь быть крайне осторожными в трактовках. Ведь многие исследователи-любители предлагают свои версии не только причины смерти поэта, но и самые необычные, порою фантастические трактовки причин его последнего пребывания в больнице.
Итак, 21 декабря Есенин покидает психоневрологическую клинику № 1 Московского государственного университета, что в Божениковском переулке на Пироговке. Именно в клинике, глядя в окно палаты, поэт написал щемящее «Клен ты мой опавший…»
Почему же он оказался в клинике? Исследователи по-разному истолковывают пребывание здесь Сергея Александровича. Так, И. Лысцов писал: «Старшая из двух сестер, живущих у Софьи Толстой, Екатерина советует брату найти убежище в психоневрологической клинике, расположенной в Божениковском переулке на Пироговке. Есенину оказывают «медвежью услугу» – устраивают в эту богадельню. Главврач А. Я. Аронсон помещает его в комнате на втором этаже, находящейся возле самого входа в отделение. Любопытствующие заглядывают сюда, как в клетку зверинца».[3]
Непонятно, почему лучшую в России клинику автор здесь презрительно называет «богадельней»? Даже по В. Далю «богадельня – заведение для призора дряхлых, увечных и неисцелимых нищих».[4] Вообще в суждениях надо быть осторожнее и взвешеннее. Так, И. Лысцов не учитывает, что поэту отвели отдельную палату, изолированную от общего отделения, в коридоре которого прохаживаются, скандалят, дерутся психически