Его слова были не лишены здравого смысла. Они потратили много сил, чтобы организовать переход от Таиланда до Южной Африки, сравнивая риск вхождения в зону повышенной опасности и удовольствие от посещения Мальдивов и Сейшельских островов. Они решили, к большому огорчению Дэниела, не заходить на Занзибар – воды у восточного берега Африки все еще были полны неприятных сюрпризов. Но маршрут от Шри-Ланки до Реюньона был совсем другим. Океан большой, и вероятность подвергнуться нападению в столь отдаленных от суши водах ничтожно мала, решили они и пошли на риск.
– Ты прав, – ответил Дэниел, смягчая тон. – И я рад, что ты так говоришь. Но все изменилось. Я обещал твоей матери.
Квентин сжал кулаки.
– Дело не в маме. Дело во мне. – Голос его дрогнул от неожиданно нахлынувших чувств. – Ты даже не представляешь… Ты не представляешь, какое унижение я испытал, когда меня поймали с наркотиками. Я просто делал одолжение Гансу. Я не продавал их. Я даже сам не употреблял.
Дэниел всем сердцем чувствовал страдания сына.
– Я знаю.
В глазах Квентина заблестели слезы.
– Ничего ты не знаешь. Я думал, моя жизнь закончилась. То, что меня исключили, это еще ладно, но в полиции со мной обращались, как с преступником. Говорили, что я сяду, если не стану им помогать.
И тут Квентин сделал признание, от которого сердце Дэниела раскололось пополам:
– Знаешь, как мне хотелось покончить с этим всем? Как близко я к этому подошел? Я хотел сделать это в то утро, когда на «Относительности» проплыл по бухте. Даже записку написал. Но ты меня догнал. Сказал, что все уладишь. Я не поверил тебе. И сохранил записку. Потом ты рассказал мне об этой своей безумной идее… – Квентин уже с трудом сдерживался. – Это плавание спасло мне жизнь, пап. Буквально. Я и не думал, что оно что-то изменит, но решил попробовать. Когда я познакомился с Ариадной, ее все это не интересовало. Она просто хотела быть со мной. Я пообещал ей… Я себе пообещал, что мы закончим это плавание.
Дэниел тяжело сел. Чувствовал он себя так, будто его пропустили через мясорубку.
– А если я не соглашусь? – осторожно произнес он.
Квентин покачал головой:
– Если ты вернешься, я с тобой не поплыву.
Дэниел отвернулся и посмотрел на солнце, которое трогало воду золотым пальчиком. Он повторил про себя слова Квентина и подумал о всех тех милях, которые они прошли, о тех днях и ночах, которые они провели вместе, о разговорах, о смехе и о тех незабываемых впечатлениях, которыми они отделили себя от прошлого. Казалось почти кощунственным пересаживаться на самолет, когда они зашли уже так далеко. Однако угроза оставалась в силе, как и данное им обещание. «К черту, – подумал он. – Живем один раз».
– Хорошо, – выдохнул Дэниел, и в сердце его надежда переплелась со страхом.
Квентин от радости махнул кулаком.
– Отлично!
– Но есть лишь один способ это сделать. Отплываем сегодня на двигателе, убрав паруса, с выключенными светом и АИС. Дежурим по два часа по очереди.